Мужчина: О, Кен, редко увидишь тебя гуляющим по утрам. Что, наконец-то уволили?

Отец: Иди к черту! Та шарага без меня развалится. Они просто боятся, что я, заработавшись, начну делать работу всех фирмы - так что, они позволили мне передохнуть, чтобы остальные наконец-то занялись своими делами.

Несмотря на то, что соседский пекарь, проезжавший мимо на велосипеде, лишь пошутил, Кеничи злобно послал его - показав средний палец вдогонку. Они немного поскандалили друг с другом, а затем попрощались.

Отец: Фуф, как только это умник видит кого-то за не работой, то начинает ныть об увольнении. У меня есть любимая семья, которую нужно кормить - так что, как я могу глупо отказаться от добычи средств на существование? Я, конечно, иногда делаю кое-что не очень хорошее на работе, но, как говорят, не пойман - не вор.

Субару: Как член твоей семьи, которую ты кормишь, я хотел бы, чтобы ты просто не делал того, за что тебя могут уволить.

Он, держа руки в карманах и стоя на краю дороги в ожидании окончания перепалки, слегка пожал плечами. Видя, как его сын отошел подальше, чтобы не включаться в разговор, Кеничи покачал головой и замахал руками.

Отец: Эй, нужно наслаждаться жизнью в любом возрасте, верно? Конечно, всему должен быть предел, но немного риска никогда не помещает...

Субару: А не пора ли успокоиться? Тебе ведь не пятнадцать лет, чтобы вести себя как мальчишка. Слава богу, уже сороковник.

Отец: Мужчина в любом возрасте остается мальчишкой. Да и к тому же, ты сам сейчас находишься в таком возрасте, когда должен заявлять о таких вещах всем окружающим. Так что, папочке приходится отдуваться за двоих. Что поделать...

Субару: Ну, знаешь, я просто не могу просто так заговорить с каким-то посторонним человеком, которого не знаю.

Отец: Он не посторонний человек - я всегда покупаю у него хлеб по дороге домой. К тому же, он учился вместе со мной в школе - в классе на один год младше.

Но для Субару это все равно был посторонний человек. Он никогда не покупал хлеб в магазинах - поэтому не имел шанс встретить этого человека. Заметив, как сын замолчал, Кеничи, прикусив язык....

Отец: Знаешь, если будешь хмуриться в такое приятное и светлое утром, солнышко обидится на тебя. Такое лицо, будто ты на допросе.

Субару: Ну, если я окажусь на допросе, то это потому, что мой отец вытащил меня на улицу насильно... Ведь я не хотел выходить, а ты настоял.

Отец: Ты просто сделал вид, что не хотел, но, тем не менее, не сильно сопротивлялся, так? Похоже, ты все еще ценишь своего старика, Субару. Не бойся, я тоже тебя люблю как своего сына. Но, прости, маму я люблю все-таки больше!

Качаясь из стороны в сторону, Кеничи радостно засмеялся, хлопнув Субару по спине. Тот слегка нахмурил брови. Каким-то шестым чувством Субару понял, что сегодня с отцом что-то не так. Кеничи всегда был чересчур активным человеком и обычно журил бы своего сына еще очень и очень долго. Но этим утром его отец был добрее, чем обычно... если не брать в расчет то, как он спихнул сына с кровати в надежде разбудить его.

Субару: Итак...

Отец: Итак?

Субару: Итак, ты вытащил меня, чтобы поговорить о чем-то, верно? Обычно ты не стал заморачиваться со всем этим... И о чем таком ты хотел поговорить вне стен дома?

Он подумал, что Кеничи собрался сказать ему что-то, что Наоко не должна была услышать. У Субару было плохое предчувствие. О чем отец мог еще поговорить, кроме как о проблемах с его пассивной жизнью? Дома Субару всегда мог спрятаться под одеялом, отгородившись от реальности, но на улице такое не пройдет. Конечно, Субару мог начать кричать и истерить на всю улицу - но тогда Кеничи может просто бросить его... При этой мысли Субару покачал головой.

Субару: Вряд ли мой отец так бы поступил со мной.

Отец: Не знаю, что ты там себе напридумал, но может, расслабишься? Мы просто гуляем под солнцем и болтаем, как обычная семья.

Субару: Знаешь, с трудом вериться... Но пусть будет так.

Отец: Да ладно тебя. Кстати, Субару, ты бы... хотел младшего брата или сестру?

Субару: Не слишком ли поздно думать об этом в мои 17 лет?!

Резкая смена тема выбила его из колеи и заставила закричать во всех голос. Заметив, как Субару тяжело дышит, Кеничи оскалился и...

Отец: Шучу! Конечно, мы с мамой по-прежнему молоды духом, но заводить нового ребенка в таком возрасте уже перебор. Так что, вся наша любовь будет принадлежать исключительно тебе. Ты рад?

Субару: Ах, да-да, конечно, рад... Ты же точно пошутил?

Отец: Ой-ой, ты что, не веришь мне? Знаешь, ты себя так мило ведешь, что я даже задумался всерьез над своими словами.

Осознав, что ему больше не до шуток, Субару молча посмотрел на отца. Тот лишь многозначительно улыбнулся. Так сын и отец продолжали свою прогулку в течение 10 минут. Они набрели на места, где находилась местная река. Здесь можно было увидеть сакуру, цветением которой часто наслаждались проходящие люди весной. Но сейчас был не тот сезон, и на земле вместо розовых лепестков были зеленая трава, освещаемая яркими лучами солнца. Субару выдохнул - поняв, куда они пришли. Ведь он боялся, что Кеничи притащит его в школу.

Отец: Ты каждый раз с такой опаской озирался вокруг, когда мы приближались к школе. Не бойся, мы просто прогуляемся вдоль реки.

Будто прочитав мысли Субару, Кеничи усмехнулся и повел сына за собой. До самой воды вокруг простиралась зелень и яркие цветы. Лишь слегка вытянувшись, можно было увидеть весь поток реки за ту сторону забора, что перекрывал путь вниз.

Отец: Раньше его здесь не было - и я часто играл вместе с друзьями около реки. Было очень весело. Помнишь Икеду? Однажды здесь поднялся сильный ветер, и мы хотели посмотреть все этого зрелище... В итоге его утащило течением. Если бы не чудом проходящий мимо дворник, он бы мог погибнуть.

Субару: Так ведь, получается, этот забор поставили из-за вас?

Отец: Да нет, не может быть... Хотя стоп, если так подумать...

Облокотившись на забор и смотря на реку, Кеничи предался размышлениям о былых днях и медленно качал головой. Позади, скучая, стоял Субару. Утром в рабочий день здесь было не так уж и много народа. Точнее, кроме их двоих, здесь вообще никого не было. Сюда не так легко было попасть. Обычно в такое время тут можно было встретить или дворников, или какого-нибудь такого же чудака, как они. Думаю об этом, Субару внезапно услышал чьи-то шаги по траве.

Дед: Ммммм, кто тут у нас? Это же сопляк Кен! Что, все еще играешь в реке даже в таком возрасте?

Отец: Как черта помяни... Это один из местных дворников. Что, тебя по-прежнему так и не повысили? Вряд ли я бы сунулся в реку в таком виде.

Дед: Да ладно, расскажи это кому-нибудь другому. Я помню, как ты прыгал в реку в одних трусах. Хотя, не спорю, я давно тебя здесь не видел.

Поднимаясь вверх, короткий сгорбленный старик поприветствовал Кеничи и пожал его руку. Он выглядел как довольно приятный дедушка - и был одет в старую зеленую форму. Раз он видел, как Кеничи играл около реки, то, наверное, этот дед уже давно здесь работает. Поболтав и посмеявшись, он вдруг хлопнул в ладоши и...

Старик: Точно, как там твой друг Икеда? Он вечно куда-то вляпывался, у меня даже сеть порвалась из-за него.

Отец: Этот умник выиграл скачки лет 10 назад и свалил в Тайланд. Теперь от него ни слуха, ни духу. Всего лишь шлет письма в Новый год, на Рождество и другие праздники, ну и каждое лето, зиму...

Субару: Что-то слишком много известий от "месье не слуху, не духу".

Не в силах молчать, Субару пробормотал свой комментарий на слова отца. Услышав это, дед посмотрел на него и расширил глаза - будто только заметив Субару.

Дед: О, а это что за молодой человек? Ммм, неужели твой...

Отец: Да, верно, это мой сын. Точнее, мой ЛЮБИМЫЙ сын.

Дед: Ох, ну надо же! То-то он так похож на тебя молодого... Правда, не так уж и сильно. Наверное, пошел больше в мать... верно?

Отец: Это да, люди так часто говорят. Особенно глазами.

Действительно, на лице Субару одной из самых выразительных черт были его глаза. У его матери они были такими серьезными, будто могли дыру сделать в другом человеке. И кое-что из этого Субару действительно перенял у Наоко. Подметив это, дед подошел поближе к нему....

Дед: Ну, надо же, меня это удивило. Если у сопляка Кена такой взрослый сын, то, похоже, прошло уже много времени. Эх, я постарел. Даже если бы Икеда вновь стал тонуть, мне бы уже не хватило сил его спасти.

Субару: Я думаю, что Икеда уже слишком большой, чтобы так легко потонуть в реке...

Дед: Надеюсь... Эти два сорванца никогда не могли сидеть на месте. Особенно твой отец был еще той занозой в... Ладно, не важно. Решили погулять здесь?

Субару: ...Ну, типа того.

Он тихо пробормотал это. Услышав его слова, дед, казалось, что-то понял и нахмурил свои густые брови.

Дед: Ммм? Разве сегодня не понедельник? Почему ты еще здесь, с отцом?

Субару: Кхе!

Услышав самый не желаемый им вопрос на данный момент, Субару панически напряг свое лицо. И тут в его голове вновь возникла боль, которую он почувствовал еще в своей комнате. Пытаясь не закричать, Субару схватился за голову и, развернувшись, побежал прочь от деда.

Отец: Эй, Субару! Прости, старик, я потом тебе расскажу.

Дед: Ой-ой-ой... возможно, я сказал что-то лишнее. Прошу прощения.

Но эти слова уже не достигли ушей Субару. Он старался убежать куда-нибудь подальше от реки, лишь бы не чувствовать ту жуткую боль в своей голове.

Отец: Не в чем извиняться - он сам виноват.

Кеничи тихо пробормотал это.

Отец: Держи! Холодная вкусная кола, наполненная отеческой любовью. Советую встряхнуть перед тем, как начнешь пить... Хотя, похоже, это не самое подходящее место для этого.

Субару: ...Где же ты нашел такой автомат, раздающий отеческой любовь? Ага, спасибо.

Взяв жестяную банку, Субару ощутил холод, исходящий от нее, и потянулся к открывашке. Прищурившись, он потянул ее на себя - и банка, открывшись, резко выбросила из себя кучу пены, перемещенной с самим напитком. В мгновение ока банка опустела на треть.

Отец: Эй-эй, ну ты даешь, черт побери! Я же специально сказал о том, что бы ты потряс еще - пытаясь как бы намекнуть о том, что я сам уже это сделал. Разве ты не знаешь мою хитрую технику двойного обмана?

Субару: Да знаю я, знаю - сколько лет мы друг друга знаем, па? Можно сказать, что такой обман для нас само собой разумеющееся. Тьфу, теперь руки липкие.

Стряхнув остатки колы со своих рук, Субару испил из жестяной банки. Вкус газировки наполнил его рот - и он почувствовал, как пропадает его жажда. Если бы еще чувства, терзающие его сердце, также пропали... но, к сожалению, не все так просто.

Отец: Ну что, успокоился?

Субару: ...Даже не знаю.

Отвечая на вопрос, он шлепнулся на скамейку рядом, глубоко вздохнул и пожал плечами. Напротив него стоял Кеничи, который тоже пил колу с закрытым одним глазом - как будто думая о чем-то. Сбежав от беседы у реки, Субару и его отец пришло на детскую площадку, которая находилась недалеко. Здесь также не было никого - даже родителей, которые бы следили за своими детишками.

Отец: Странно, если бы я сейчас вдруг решил покачаться на качелях, то совершенно бы не веселился так, как это было раньше. А ты что бы сделал, Субару - если бы увидел, как папа по дороге домой вдруг начал бы качаться на качелях?

Субару: Я бы сфоткал тебя на телефон и скинул бы в Твиттер. Заголовок был бы такой: "Мой папа наконец-то воспарил в небо".

Отец: Ооо, в Твиттер? Кстати, а я там есть. Правда, на меня столько подписано людей - что у меня сейчас полный бардак на страничке.

Услышав его радостные слова, Субару покосился на Кеничи и вздохнул, пытаясь найти новую тему для разговора. Главное, чтобы эта тема не касалась разговора у реки - иначе его голова вновь взорвется. То, как она все чаще начинает болеть, стало пугать Субару - но у него не хватало храбрости что-то сказать об этом, поэтому он просто терпел.

Субару: ...А где ты был так долго? Если всего лишь покупал колу в автомате.

Отец: Ммм? Да нет, я просто встретил одну школьницу, которая тоже прогуливала уроки, болтаясь около автомата. Я отчитал ее, затем купил сок и, обменявшись номерами телефона, проводил в школу.

Субару: Смотрю, шустро ты умеешь знакомиться с людьми.

Как только тот умудрился так оперативно взять телефончик у этой школьницы, для Субару это оставалось загадкой. Заметив удивленную реакцию сына, Кеничи покачал головой...

Отец: Это ведь всего лишь номер, не более. Знаешь, сколько у меня таких в моих контактах телефона? Больше сотни.

Субару: Даже если я соберу вообще все свои номера в контактах, то вряд ли смогу выйти за десятизначное число, а у тебя только этих более сотни... Похоже, мы с тобой живем в разных вселенных... и, кстати, пап, ты не делаешь ничего такого, за что тебе потом придется отсидеть срок?

Отец: Ты что, нет, конечно.

Кеничи поднял свои руки в знак своей невиновности и сжал плечи.

Отец: Конечно, смотря на все эти коротенькие девчачьи юбочки, у меня появляются разные мысли... Но объектом для своей страстной любви я уже давно выбрал мою семью! И только ее!

Субару: Так звучит, будто я тоже нахожусь в поле твоего зрения...

Отец: ...Ммм, конечно, я и тебя люблю. Все-таки, у нас одна жизнь - почему бы не попробовать ВСЕ?

Субару: Фу, что ты несешь, пап!!!

Кеничи в ответ на громкий протест сына захохотал. Пусть это было грубо, но Субару догадывался, что отец просто пошутил. Кеничи вел себя очень необычно: он был раскованным, небрежным и порой слишком эмоциональным. Такие люди своими словами могли легко выбыть из колеи - но с ними точно было не скучно. Сегодня во время прогулки с отцом впервые за долгое время Субару это осознал. Просто, гуляя с ним по улице, он видел, как много людей останавливалось, просто чтобы перемолвиться с ним словечком. Куда бы они не пошли, везде встречались знакомые. И даже с теми людьми, которых он видел впервые, Кеничи легко находил общение. Наверное, все дело бы в его открытости. С каждым шагом дыхание Субару учащалось - он едва сдерживал поступающую боль в висках. Если раньше она появлялась периодически, то теперь была почти постоянной. Ощущая, будто сотни игл пронзили его мозг, Субару понял, что почти не в состоянии это терпеть. Но вряд ли больница могла помочь в его случае. Пусть он и не знал причины всего этого, но пару догадок было. Скорее всего, это было связано с эмоциями, которые были на его сердце - удушающими, как сама смерть.

Отец: Ты выглядишь нехорошо, Субару. Хочешь, я помогу тебе добраться до дома?

Субару: Не хочу я никуда идти... Там мне будет еще хуже.

Потому что там увидел свою мать, Наоко. Субару начинал осознавать, с чем связана эта боль и почему ему становится хуже. Если его мысли верны, то, вернувшись обратно в дом к отцу и матери, его боль усилится стократно. Другими словами...

Субару: Похоже, теперь даже мое тело решило меня поучать, как жить правильно.

Неужели теперь физическое состояние его тела отражает чувство вины? Неужели тот ужас, который он каждый раз испытывал, обняв себя за колени в комнате и пялясь на часы, стал высвобождаться? Неужели то невероятное беспокойство и острая, почти режущая боль, которая терзала его повсюду, решили наконец-то добить его? Ощущая все это внутри своей головы, Субару буквально стал ходячим вместилищем всех недугов. Что вы... Откуда вы... И что вы все хотите от меня...

Отец: Так вот, Субару... Тебе нравится какая-нибудь девушка?

Ему вновь задали тот же вопрос, что он слышал в своей комнате - можно сказать, в начале начал. Это становится уже не смешно. Если первый раз он тактично отшутился, то теперь он почувствовал, как это стало его бесить. Пытаясь отвлечься от безумной боли в своей голове, он судорожно попытался вновь ответить также, как и ранее....

Голос: Субару!

Внезапно ему показалось, что из ниоткуда послышался чей-то голос - звонкий, как серебряный колокольчик. Он заставил его сердце задрожать.

Подняв голову, он стал искать источник загадочного голоса. Но его нигде не было. Единственным человеком в парке, кроме Субару, был Кеничи, смотрящий ему в глаза. Заметив необычное поведение Субару, он удивлённо поднял брови.

Отец: Что такое? Такое ощущение, будто тебя только что окликнула красивая леди, которой сейчас нет здесь.

Субару: Даже не знаю, что и сказать... Ты сейчас слышал чей-то голос? Отец, ты там случайно не научился пародировать девчачьи голоса в мое отсутствие?

Отец: Конечно, твой папочка - мастер на все руки, но вот такое пока не могу. Пока что... С сегодняшнего дня начну тренировку и через месяц порадую тебя новым талантом!

Субару: Вот об это я не просил... Серьезно, не смешно.

Отмахнувшись от отца, Субару задумался и попытался вспомнить еще раз тот голос, который он слышал совсем недавно. Он был такой нежный, как звук серебряного колокольчика. Однако, услышав его, Субару почувствовал что-то в глубине сердца - и тут ощутил, как жуткая боль в голове стала отступать. Можно сказать, этот голос был своеобразным спасением, пришедшим из ниоткуда - как чудесная песня богини, которая облегчила муки Субару и успокоила его душу. Постепенно он перестал так тяжело дышать.

Отец: Так что насчет моего вопроса ранее? Есть ли у тебя любимая девушка?

Субару: ...С чего это вдруг тебе заинтересовало это? Если такая и есть... и, допустим, я скажу тебе ее имя, оно вряд ли покажется тебе знакомым.

Отец: Кто знает, может, и нет... Вдруг в моем телефоне есть ее номер?

Субару: Если бы такое вдруг случилось, мое одинокое сердце точно развалилось бы на заледенелые кусочки.

Кеничи недовольно надул губы, как маленький ребенок. Заметив такую детскую мимику, Субару, допив остатки колы...

Субару: Ладно уже, хватит, просто спроси прямо то, что ты хочешь... к примеру, почему я не иду в школу, да?

Отец: Ну вот, я ведь пытался быть мягким, как самый правильный родитель. А ты взял и сказал все в лоб.

Криво улыбаясь в ответ на слова Субару, Кеничи продолжил...

Отец: Ладно, я действительно хотел об этом спросить. Так что, ты прав.

Субару: Наверное, я слишком многое говорю... Извини.

Отец: Все нормально. Прямота - одно из самых хороших качеств человека. Но иногда есть вещи, о которых стоит умолчать. В общем, не заморачивайся слишком сильно.

Заметив, как Субару опустил глаза и тихо извинился, Кеничи тоже допил свою колу и сел рядом. Деревянная скамья издала жалобный звук трескающегося дерева. Мимо них прошло дуновение ветра. Так они сидели на месте, смотря в одну и ту же точку, пытаясь не глядеть друг другу в лицо.

Отец: Не знаю, как там принято во всем мире, но для меня школа - это далеко не самое важное. Ведь я сам никогда часто не ходил туда, как другие правильные дети. Помню, как в свое время пропустил церемонию вручения диплома... Моей сестре тогда пришлось забрать его вместо меня.

Субару: Знаю, я слышал об этом уже сотни раз. Моя тетя, которая на 2 года младше тебя, училась в той же школе. И, закончив свою учебу, она вместе со своим дипломом параллельно забрала твой. От этой истории у меня уже вянут уши.

Отец: Понимаю, я рассказывал об этом тебе еще с того момента, когда ты был малышом. Так вот, поэтому я не считаю то, что ты не хочешь ходить в школу, чем-то плохим. Но знаешь, сейчас, спустя столько времени я осознал, что не успел что-то испытать - так активно забивая на учебу. Даже не знаю, что именно это.

Кеничи задумчиво смотрел вдаль, говоря это. Украдкой посмотрев на его серьезное лицо, Субару почувствовал, что его отец на самом деле не такой глупый человек, каким кажется. Пусть он обычно и старается выглядеть простым, как табуретка, но на самом деле он совершенно другой.

Отец: Хотя, в целом, это не так страшно... Сейчас ведь люди живут в среднем до 80 лет, так? Так что, не испытать пару-тройку интересных вещей не так уж и страшно. Да и, пока ты молодой, всегда есть возможность испытать что-то новое. К тому же, с деньгами у нас пока проблем нет.

Помахав в воздухе пальцами, будто пытаясь нащупать деньги, Кеничи выдавил из себя жадную улыбку. Не смотря на Субару, который все это время молчал, он скрестил руки и кивнул.

Отец: Пока ты жив, всегда придется сталкиваться с разного рода проблемами, которые на первый взгляд ты не в состоянии решить. Я, к примеру, в такие моменты бегаю повсюду как обезбашенный - ища, как бы выкрутить из той или иной ситуации. Но это не значит, что нужно обежать весь мир в поисках этого, возможно, ключ к решению загадки может находиться в твоей же комнате. Так что, пока ты не сдался на волю обстоятельствам, я всегда поддержу тебя. Но если что-то пойдет не так, я всегда дам тебе понять, что ты не прав.

Субару: Почему...

Отец: Ммм?

Субару: Почему ты решил вдруг заговорить об этом сегодня?... Это ведь обычный, ничем не особенный день. Максимум, день скорби по утраченному гороху.

Отец: Это да, ух, сколько этой зелени сегодня было...

Субару снова почувствовал внутри своего горла сухость, которую, похоже, так и не смогла устранить кола. Судорожно вздохнув, он с беспокойство ждал ответа. Заметив это со стороны, Кеничи потрепал его за голову.

Отец: Даже не знаю... Может быть, потому что у меня сегодня выходной... Или, может, я просто вспомнил об этом, пока занимался закаливанием сегодня. Ну, или, может, сегодняшний гороскоп для водолея подсказал, что утро будет удачно для таких разговоров. Хотя, может, твое лицо сегодня утром было каким-то другим, чем обычно. Оно выглядело более счастливым.

Субару: ...Более счастливым?

Отец: Да, именно так. Хотя не поспоришь, твои жуткие серьезные глаза, доставшиеся от матери, слегка портят картину радости.

Кеничи сделал страшное лицо, растянув пальцами свои глаза, и указал на Субару.

Отец: Не знаю, но сейчас ты не похож на забитого парня, закрывшегося от всего мира в своей комнате. Если верить твое матери, вчера ты вновь провел свое время дома... Так что, у тебя сейчас должно, как минимум, сонное заспанное лицо, не так ли?

Субару: ...Это да. Ведь обычно я погружаюсь в бездонную пропасть интернета по ночам.

Отец: Если бы люди, проводя так время, могли становиться полноценными взрослыми личностями, то, наверняка, кол-во забитых жизнью малолетних девочек точно бы сократилось в рядах моих подписчиков в Твиттере...

Субару: Получается, одного телефона тебе мало...

Удивленный отцовской сноровкой в отношении женщин, Субару мысленно подумал о том, что тот снова соскочил с главной темы разговора. С другой стороны, он совсем не понимал, о чем говорит Кеничи. Как правильно сказала его мать, вчера Субару так же лениво проводил свой день, как и позавчера... как позапозавчера... И как же он мог измениться буквально за один день...

Субару: Отец, может, ты просто что-то не понял... Или, может, ты просто редко следишь за мной?

Отец: Вот последняя часть была поистине очень обидной! Ты знаешь, я вот до сих пор использую ту твою детскую жуткую зубастую фотку в качестве заставки своего телефона!

Субару: Как мило, хочешь сказать, что у меня и в детстве было такие вредные глаза?...

И, все-таки, похоже, отец был неправ. Ничего не изменилось - Субару остался таким же Субару, что был и вчера. Он считал, что в этом не было ничего плохого - так что, нечего было и менять. Возможно, со временем это поймут Кеничи и Наоко. Этого Субару хотел, как никто другой.

Субару: Аааай!

В этот момент в его голове вновь появилась боль - настолько сильная, что перед глазами показались яркие искры. Ощущение было сродни тому, как будто кто-то врезал ему. Как будто его череп стал трескаться, а мозг вместе с глазами стали вытекать. Его сердцебиение вновь участилось - стуча, как пожарный колокол. Он мог слышать этот звук через кровь, которая пульсировала в его ушах. В глазах потемнело, и мир, казалось, разделился напополам. Появилось чувство тошноты, а внутри желудка, казалось, будто горел сам ад. Каждая частичка его тела вопила от боли - так сильно, как никогда прежде.

Отец: Эй-эй, похоже, это совсем нехорошо. Ты в порядке, Субару?

Заметив, насколько плохо его сыну, Кеничи положил свою руку на плечо Субару с беспокойным выражением лица. Ощущая его прикосновение, Субару наконец поднял свои глаза - и почувствовал, как пот стекает по его лбу.

Субару: Аа... да не, все хорошо. Похоже, у меня лишь слегка кружится голова...

Голос: Тебе тяжело, да?

Снова послышался тот загадочный голос, звучащий как серебряный колокольчик. У Субару на теле встали дыбом все волосы от удивления. Этот голос был очень добрым и нежным, полным беспокойства и любви. Услышав его, Субару почувствовал, как боль, страдания и мучения, переполнявшие тело, ушли куда-то на второй план. Что это был за голос... И почему он так влияет на него... Субару чувствовал, что этот голос принадлежал человеку, которого он знал... к которому был очень привязан... ради которого он пожертвовал стольким, сделал многое и продолжает делать, даже несмотря на все...

Голос: Спасибо, Субару...

Субару: Ты же...?

В его глазах предстал образ девушки, чьи серебряные волосы развивались по ветру. Ее фиолетовые глаза смотрели прямо на Субару, а каждый звук, который издавали ее нежные губы, был наполнен теплом и лаской.

Голос: ... за то, что помогаешь мне.

Да что же это? Что-что-что-что-что-что-что? Кто она? Кто-кто-кто-кто-кто-кто-кто? ...Может быть, она и есть причина его страданий? Боль и мучения, которые наполняли его душу - все это из-за нее?

Голос: Субару...

Его дыхание остановилось. Внутри горла как будто все стало комом. Перед его глазами творилось что-то невообразимое.

Голос: Эх, я все понимаю.

Его пальцы дрожали. Он не чувствовал сил в своих ногах. Его легкие горели.

Голос: Субару всегда пытается мне помочь.

Субару закрыл лицо своими дрожащими руками, пытаясь сдержать поступающие слезы из глаз.

Голос: Почему же ты мне всегда помогаешь?

Его сердце само ответило на все нужные вопросы. В тот момент, как он увидел этот образ, все пугающие его ощущения - боль внутри головы, тошнота, жуткое головокружение, сумасшедшее сердцебиение - все это как будто мгновенно расступилось перед ним. Подняв голову, он вытер слезы, которые уже собирались катиться из глаз. Посмотрев на свой мокрый от слез рукав, он развернул руку и сжал ее в рукав.

Субару: Извини, если заставил волноваться. Теперь я в порядке.

Отец: Правда? Хорошо, что тебе полегчало. А то ты меня напугал.

Субару: Ну, прости. Так насчет вопроса, о котором ты спрашивал ранее...

Сбросив руку отца с плеча, Субару повернулся к нему лицом. Сидя рядом на скамье, он посмотрел прямо ему в глаза. Если так подумать, то за сегодняшний день Субару впервые так открыто смотрит на него. Пытаться закрыться от всего даже сейчас... Субару в глубине души не переставал удивляться своим слабостям. И в ответ на вопросительное лицо отца...

Субару: Да, действительно, у меня есть девушка, которая мне нравится.

Еще вспомнив ее образ, он собрал себя в руки и решил, наконец-то, встретиться лицом к лицу со своим прошлым.