Тета: Эти воспоминания отрывочны, но я примерно понимаю, что за чем идет. Так что, мой рассказ должен быть более-менее понятен.

Субару ничего не сказал в ответ на ее волнительную речь. Уж слишком много информации он получил за раз, поэтому необходимо было все обмозговать, чтобы прийти к какому-то выводу. Значит, вот каким был храм в те времена, когда жила Льюис Мейер. Получается, это происходило 400 лет назад, когда в мире существовали реальные ведьмы... и, в частности, ведьма жадности.

Субару: Честно, даже представить не могу, что Ехидна разгуливала здесь по своим делам...

Тета: Понимаю, для тебя, малой Су, не связанного тем временем, присутствие великой ведьмы кажется таким нереальным... Я сама чувствую себя странно, ведь лично не присутствовала там.

Субару: Не представляю, каково это, когда у тебя в голове события, которые на самом деле не происходили с тобой... Так и свихнуться недолго. Значит... Ехидна постоянно приходила в храм?

Тета: Поскольку это не мои воспоминания, нельзя говорить наверняка... но, судя по всему, да, эти визиты происходили часто.

В отличие от Льюис, которая лично это все видела, Субару было тяжело поверить. Больше всего его заинтересовало, конечно...

Субару: Значит, в храме 400 лет назад были и Беатрис, и Розваль...

Тета: Как я и говорила недавно, госпожа Беатрис является дочерью госпожи Ехидны. А тот малой Роз - это основатель семьи Мейзерсов... тот самый Розваль первого поколения, после которого их владения и влияние расширились. И с тех пор все потомки наследовали имя Розваля.

Субару: ...Он дружил с Беако?

Тета: Судя по всему, да.

Ее история показала Беатрис такой, какой она была обычно - скрывающей свои собственные чувства. Неужели все эти 400 лет она, так и не изменившись, не могла никому открыться? Беатрис прятала свои истинные желания и скрывала эмоции внутри себя... все это время. Вспомнив ее во время последних событий в Запретной библиотеке, Субару почувствовал, как больно кольнуло в сердце. Он положил руку на грудь и покачал головой, пытаясь совладать с собой.

Субару: Меня удивило, что Ехидна брала с собой Беатрис. Из того, что я слышал, материнской любовью у ведьмы даже не пахло.

Тета: Не забывай, что я лично никогда не встречала великую ведьму. Но, судя по увиденным воспоминаниям, похоже, что и в ней есть что-то... человечное.

Субару: Возможно, так оно и есть.

Конечно, описанное о Ехидне совершенно не стыкуется с тем, что он видел в реальности. Но стоит не забывать, что после ее смерти прошло 400 лет. Возможно, что, находясь в своем фантастическом мире, ведьма стала смотреть на вещи слегка отстраненно.

Субару: Странно, я все решил на ее счет, но все равно пытаюсь как-то оправдать все действия Ехидны?

Даже он чувствовал всю жалость подобных мыслей. Ситуация отличалась от Рем и Рам. Ехидна понимала, какой крест весит на Субару, но все равно пыталась растоптать его чувства. Поэтому она никак не могла стать его товарищем.

Субару: Ладно, стоит забыть о прошлом. Ну что, Тета, не вижу причин, почему вы так скрываете свою историю ото всех остальных. Пожалуйста, скажите, что было дальше. Что же такого случилось, когда все так было хорошо?

В ответ на его просьбу она сделала глоток своего холодного чая - и пробормотала себе под нос.

Тета: Остыв, чай уже не так хорош... Значит, тебя интересует, что случилось? Произошло самое худшее, что только могло. И так я смогла узнать, как именно было создан храм.

Субару: Как именно?

Он сглотнул, а Тета кивнула - и прищурила глаза, вновь копаясь в своей памяти.

Тета: В тот день великая ведьма и первый Розваль были в храме. Не только я, но и остальные поняли, что происходит нечто важное.

Льюис пыталась вздохнуть, но воздух вокруг был сухой и неприятный.

Мужской голос: Нужно немедленно уходить отсюда! Мы не успели все приготовить. Раз он узнал, где находится храм, то все наши планы тщетны. Учитель! Даже эти секунды важны! Он... он уже рядом!

Худой парень ударил руками по рабочему столу. Обычно он никогда не терял самообладание, но сейчас находился в настоящей панике. Слушающая его ведьма Ехидна лишь молча закрыла глаза и сложила руки. Парень придвинулся еще ближе к ней, активно жестикулируя.

Парень: Нет времени ждать! Его сила невероятна! И я не смогу одолеть его! Если вы попросите пожертвовать собой, я с радостью это сделаю. Но с учетом того, что мы ничего не можем противопоставить, моя жертва будет бесполезна...

Ехидна: У нас есть что противопоставить. Я предвидела подобное стечение обстоятельств.

Перебив речь Розваля, она открыла глаза и посмотрела на деревянный стол.

Розваль: Что?

Он выглядел удивленным. Ехидна молча кивнула головой.

Ехидна: За время, проведенное в храме, я смогла в теории добиться результата. И барьер с большой вероятностью будет работать.

Розваль: Тогда...

Ехидна: Но для него необходимо ядро.

Надежда, появившаяся на лице Розваля, тут же пропала, когда он услышал мрачный голос ведьмы.

Ехидна: Барьер не сможет работать без ядра. А без самого барьера у нас нет шансов. Если мы не создадим безопасную зону, он рано или поздно найдет и уничтожит нас.

Розваль: Поэтому мы и готовились так осторожно, появляясь в храме... и зашли так далеко. Остается лишь один шаг!

Он снова ударил ладонями об стол - в разочаровании. Потертая мебель дала трещину. А по руке Розваля потекла кровь. Молчание воцарилось в комнате. Время шло. Атмосфера накалялась. И тут внезапно одна девочка подняла руку.

Девочка: Ммм... по поводу этого ядра... могу я быть им? Я слышала, что это возможно... что я подхожу под особенности вашего барьера, госпожа Ехидна. Она сказала, что поэтому вы и решили так щедро поделиться своим вниманием со мной.

Ехидна: Ты о Беатрис?

Девочка: Да, госпожа.

Льюис Мейер решительно кивнула. Она серьезно смотрела в глаза Ехидне, у которой, наоборот, на лице не были видны эмоции.

Льюис: Госпожа Беатрис сказала, что вы убедились в том, что я подхожу под все условия. Полагаю, для этого последние несколько месяцев вы и извлекали из меня ману.

Промолчав некоторое время, ведьма кивнула.

Ехидна: Действительно, ты идеально подходишь под условия барьера. Если мы используем тебя в качестве ядра внутри храма, то сможем поддерживать его. В теории должно все сработать. Если бы у нас было больше времени, то можно было провести несколько экспериментов - и убедиться наверняка.

Льюис: Вы хотите сказать, что сейчас не в состоянии сделать подобное?

Розваль: Это не простой барьер. Его невозможно разрушить. Мы специально разрабатывали его таким - и собирали полукровок внутри, чтобы он заработал. Оставшимся недостающим элементом являешься ты, но...

Розваль замолчал. На его лице появилась сожаление. Льюис не понимала всех деталей, но, похоже, даже выдающиеся Ехидны и Розваля столкнулись с проблемами, которые нельзя было так просто решить. Неужели ничего нельзя было сделать? Конечно же, можно.

Льюис: Неужели нет никакого выхода? ...Я всего лишь одна из многих, которых спасли вы, госпожа Ехидна и господин Розваль. Я пришла на эту землю в поисках счастья из мира, полного страха и притеснения. Поэтому, если смыслом моей жизни было отплатить вам за все это, то я согласна.

Она поняла, что готова. Льюис сжала свои бледные кулачки так крепко, что они побелели. Глаза Ехидны стали терять свой цвет, становясь полностью безжизненными. А Розваль, стоящий рядом, наоборот, выглядел раздираемым противоречивыми эмоциями.

Розваль: У-учитель...

Он сейчас не пытался доверить решение Ехидне. Наоборот, Розваль не мог поверить, что та решиться на подобное... Однако время не ждало.

Ехидна: Если мы заморозим твою душу и превратим ее в энергию для храма, мы сократим процесс синхронизации твоей маны и территории храма - и, скорее всего, сможем установить барьер.

Льюис: И этим спасем храм, да?

Ехидна: По крайне мере, от наступающего на нас бедствия. Если сможем выиграть немного времени, то все получится.

В голосе ведьмы не было сомнения. В нем отсутствовали какие-то эмоции - лишь чистая правда. Поэтому, если Ехидна говорила, что это возможно, то так оно и есть. Это означало, что если Льюис пожертвует своей жизнью, то сможет спасти храм. И ее желание отплатить за все было бы исполнено.

Льюис: ...Когда начнем?

Ехидна: Если возможно, то немедленно. Я сделаю все приготовления для твоей кристаллизации - и напишу магический круг. А тем, кто выиграет для нас время, будет...

Розваль: Я, да? Положу всего себя на это. Льюис...

С мрачным лицом он поднял голову. В его глазах больше не было сомнений. И Розваль решительно посмотрел на нее.

Розваль: Прошу прощения за то, что все еще недостаточно силен, чтобы защитить учителя.

Льюис: Что вы, господин Розваль, вы мой благодетель - и одарили меня такими прекрасными мгновениями. Я благодарна вам за это - и ни в коем случае не имею никаких дурных мыслей.

Она покачала головой, положив руку на грудь. Розваль выдохнул и посмотрел на Ехидну.

Розваль: Я выдвигаюсь немедленно. Учитель, вам нужно подготовиться... и, пожалуйста, не забудьте позвать Беатрис.

Ехидна: ...Тебе не кажется, что ей лучше стоит не знать об этом?

Розваль: Если мы этого не сделаем, она будет ненавидеть нас обоих до конца своих дней... Хотя, впрочем, возможно, отношение Беатрис не изменится, даже если мы ее позовем.

Ехидна: Да?... Ладно, я позову ее.

Увидев, как ведьма кивнула, Розваль повернулся к выходу. По дороге он положил руку на плечо Льюис и на миг посмотрел ей в глаза. Его прикосновение доказало Льюис, что молодой парень явно беспокоится о ней. И она закрыла глаза.

Льюис: Госпожа Беатрис...

Вспомнив об этой малютке, она почувствовала, как сильно кольнуло в сердце.

Воспоминания вновь изменились - и на этот раз в нем Льюис ощущала на себе огромное давление и страх, который был гораздо сильнее той решительности, которую она собрала в себе, желая пожертвовать собой.

Розваль: Ааа...

Он кричал от боли, выплевывая кровь и лежа горизонтально на поверхности. При виде Розваля, придавленного так сильно к земле, что с каждым рывком вниз вырываются клубы пыли, у Льюис перехватило дыхание. Розваль Л. Мейзерс, который мог управлять шестью типами магии, несмотря на свой юный возраст, смог достигнуть самого пика волшебства, на который только способна человеческая раса. Со своей невероятной силой он мог превращать леса в пепел, разрубать порывами ветра камни, менять потоки движения рек и управлять землей, создавая каменные замки. Но сейчас против него была мощь, которой даже такой сильный маг ничего не мог противопоставить.

Мужской голос: Ты там что, еще жив?

К нему шел парень с темно-коричневыми волосами. Его голова болталась, а ноги едва волочили свое тело. Он был примерно такого же возраста, как Розваль. Его волосы были настолько темными, что казались почти черными - и закрывали его брови. Его лицо было женоподобным. У него были заспанные, черные глаза, белая рубашка и черные штаны. Со стороны он выглядел совершенно обычно. Только вот... с каждым шагом... с каждым движением... из тела Розваля брызгами летела кровь. Создавалось впечатление, как будто нечто давило его... как насекомое.

Розваль: Кха! Кхе! Кррр!

Парень: Бесит. Раздражает. Утомляет. Надоедает.

Едва слышным голосом он исторгал целый поток негативных слов. С каждым шагом его бормотание становилось все тише и тише, а крики Розваля, наоборот, громче. Даже находясь на относительном расстоянии от него, Льюис слышала треск костей. Тело Розваля постоянно испытывало на себе невероятное давление - будто, сам воздух прессом давил его к земле. Конечности уже были погружены в землю, тело было похоже на кусок мяса, а из его глаз текли кровавые слезы.

Парень: Может, хватит уже? Ты хорошо постарался. Не судьба, конечно, победить против меня, то ты так старался. Уже за это стоит тебя похвалить... Хотя любые старания и труды по своей природе бесполезны.

Розваль: Я не собираюсь слушать этот... бред... Думаешь, я не смогу... остановить тебя... Ааа! Кха!

Парень: Фуффф... Вот такие типы раздражают больше всего. Напрягают. Тянет стошнить.

Он согнул колени и сел в ответ на крик Розваля. Глубоко вздохнув, парень коснулся земли. В это же мгновение все части тела Розваля изогнулись под его собственный вопль.

Парень: Ненавижу это... А ведь я сдерживался. Давно же мне не приходилось так сдерживаться - и как же это бесит... бесит, бесит, бесит, бесит... Ах, как же все это... уныло.

Розваль: Кхааа!

В тот момент, когда было произнесено последнее слово, его тело буквально изогнулось. Живот вывернуло чуть ли не наизнанку. Розваль выплюнул столько крови, как будто из него выскочили все внутренние органы. Он оскалил от боли зубы, руки-ноги дрожали. Вот какое вознаграждение получил молодой маг за свое упрямство и решительность - из его тела сделали... самое настоящее пюре.

Парень: Ааах... ааах... ааах... Что же это такое... ну чтооо же... Вы только гляньте. А я ведь не хотел ничего такого. Как грустно... как печально... как подло... Я чувствую себя так... уныло... уныло... уныло-уныло-уныло-уныло-уныло...

Розваль лишь выплевывал изо рта кровь, больше не в состоянии что-то сказать. А парень, разглядывая его раздробленное на кусочки тело, меланхолично бормотал себе под нос. Льюис наблюдала, как ужасно умирает Розваль от рук этого странного человека - и вдруг поняла, что от неожиданности забыла сделать вздох.

Льюис: Ааа...

Она вдохнула воздух в легкие и наполнила мозг кислородом. Льюис сделала это все лишь раз - но даже такое слабое движение привлекло внимание этого парня, который так пугал ее. Она видела, как ее благодетеля постигла ужасная судьба, но вместо того, чтобы сделать что-то, она выбрала собственную жизнь. Ситуация была настолько напряженной, что Льюис даже не заметила, как низко поступила по отношению к Розвалю.

Парень: Ау? Здесь кто-то есть?

Льюис: А...

Парень наклонил свою голову и посмотрел на нее, что еще больше напугало Льюис. Она, находясь все это время в небольшом здании на отшибе, наблюдала, как Розваль и этот парень сражались на главной площади. Она подглядывала через щель в деревянной стене. То, что парень смог ее заметить с такого расстояния, заставило Льюис задрожать. Он же просто не мог ее обнаружить. Эта трещина была очень маленькой, поэтому было невозможно увидеть ее со стороны. Однако тот странный парень уверенно шел к ней.

Парень: Не то, что бы я любил такое... Убивать всех подряд не в моем вкусеее... Лучше бы вы сами поумирали там.

Льюис: А...

Парень. Хммм, значит, ты где-то здесь... Хотя проще снести все сразу. Господи, быстро все сотру в порошок и пойду домой. Устал. Опечален. Как же все это... уныло.

Он направил ладонь в сторону здания, где пряталась Льюис, с лицом... палача. Она резко почувствовала, как ужасная боль пронзила голову. Льюис не могла сдержать ее - и из глаз потекли слезы. И когда, казалось, эта огромная мощь уже была готова сломать хрупкое тело маленькой Льюис...

Мужской голос: Аль Гоа!

Вместе с кровью, которая вылетала изо рта Розваля, посреди площади вспыхнуло огромное пламя. Жар был настолько велик, что его почувствовала даже Льюис, находясь на приличном расстоянии. Пламя высвободилось из руки лежащего Розваля - и стремительно полетело в спину тому парню. Даже он, ощутив позади столь невероятную температуру и нахмурившись, резко повернулся назад - и встретился лицом к лицу с тем, что находилось чуть ли не за гранью обычного человеческого понимания. Однако...

Парень: Теперь вспотею. Бесит.

Он лишь пробормотал несколько слов - и огненный шар также придавило к земле. Эта магия могла оставить от него лишь пепел, но вместо этого, находясь под действием невероятного давления, она ударилась об поверхность и разъединилась на несколько красных искр.

Розваль: Ааа...

Парень: Смотри-ка, оно до сих пор еще активно. Сколько же ты сил вложил в это заклинание? Не нужно заставлять меня так напрягаться. Чем больше я что-то сделаю, тем больше хочется сдохнуть.

Он, поворчав, крепко сжал свою поднятую руку. В это же мгновение магия полностью растворилась. Оставив после себя небольшой поток горячего воздуха, волшебный шар исчез. Даже сильнейшая огненная магия Аль Гоа была бессильна против такого противника. Находясь в своем разбитом состоянии, Розваль пытался осмыслить происходящее. Даже увидев все собственные глазами, он отказывался верить в подобное. Все-таки, молодой маг вложил в заклинание почти все свои силы. Льюис, которая только что находилась буквально на волоске от гибели, поняла, что все это лишь отсрочило ее и Розваля смерти.

Розваль: Ах ты, проклятый демон... нет, ты чертов злой волшебник!

Парень: Какое глупое прозвище... Оно меня раздражает. Неужели ты, правда, думаешь, что я такой потому, что выбрааал это?

Розваль: Хорош мне заливать... Из всех выбранных людей... тебе не просто так досталась эта сила... с твоим-то образом жизни... Не смей прикидываться жертвой... ты... Гектор, ведьмак уныния!

Гектор: Твоя логика так расстраивает меня. Ты, и правда, настоящая заноооза в одном месте.

Он сел рядом с лежащим Розвалем - и стал тянуть руку к его голове. На этот раз его смерть была бы мгновенной: одно прикосновение - и тело Розваля подверглась полному разрушению без возможности на восстановление.

Розваль: Кхааа... Уль...

Гектор: Не успеешь. Не сможешь. Не позволю.

Его голос звучал монотонно в то время, пока Розваль пытался собрать последние остатки маны. Пальцы смерти тянулись к нему в желания отправить его на тот свет.

Розваль: Кххх...

Гектор: Кааак тебеее такое? Раздробленные кости, лопнутые органы и разорванное сердце.

Послышался предсмертный крик Розваля. Гектор посмотрел на его бездыханное тело, вытер от крови свои колени и встал. Затем он повернулся, чтобы наверняка избавиться от Льюис. Без предупреждения он направил свою ладонь в ее сторону и вновь начал создавать то давление.

Льюис: Кххх...

Она не была в состоянии выдержать ни секунды. Тяжесть, которая давила на нее, в несколько раз превышало ее собственный вес. Льюис повезло, что она подглядывала, находясь слегка вытянутой вперед, иначе при падении ее конечности согнулись бы под немыслимыми углами.

Гектор: Раз ты не можешь сопротивляться, значит, ты не Ехидна. А раааз так, то мне вообще наплевать.

Льюис: Ааа...

Гектор: Сдохни и распадись на частицы. Крайне утомительно возиться с тобой...

Льюис казалось, будто невидимая рука буквально сдирает с нее кожу и зарывает заживо в землю. Она уже начала думать, что голос парня - последнее, что она услышит в своей жизни, как вдруг... тяжесть пропала. Сделав несколько коротких вздохов, она с лицом, полным слез и слюней, пыталась понять, что вообще происходит. И перед ее глазами была...

Женский голос: Сказать, что я успела вовремя, при такой ситуации было бы грубо.

Гектор: Нееет, что ты. Твой ученик так старался задержать меня и выиграть время. Благодаря ему все пошло не так, как хотелось - и теперь мое настроение испорчено.

Женский голос: Твоя манера речи совершенно не изменилась - как была такой, когда мы первый раз познакомились, так и осталась.

Гектор: А ты стала такой пафосной. Почему вдруг стала говорить так строго? Раньше ты была гораздо милее.

Он расстроенно покачал головой. Перед ним, закрывая Льюис, стояла беловолосая женщина в черном - Ехидна. Ведьма бросила взгляд на тело Розваля и слегка прищурила глаза.

Ехидна: Не думала, что эта сцена вызовет во мне такие чувства. Казалось бы, предаваться эмоциям, забывая о результате, довольно позорно для меня... и все же.

Гектор: Вряд ли твое горе чем-то поможет ему в такооой ситуации. Хотя... если хочет поплакать, можем слегка притормозить. Я же не какой-то маньяк.

Ехидна: Уверен?

Несмотря на едкий обмен фразочками, которые явно намекали на их знакомство, эти двое были явно врагами. Смотря друг на друга, они примеряли расстояние между собой. Льюис, конечно, не сомневалась в силе Ехидны. С другой стороны, в Розвале она была тоже уверена, а вот что с ним стало, в итоге... Так что, с учетом этого Льюис не была уверена в том, что с приходом Ехидны все опасности оказались позади.

Детский голос: Долго будешь лежать в такой непристойной позе, я полагаю?

Льюис: А?

Она подняла голову, лежа на земле - и тут чья-то рука подняла ее. Повернувшись, Льюис от удивления вскрикнула. Позади нее стояла малютка со знакомым кислым выражением лица.

Льюис: Г-госпожа Беатрис...

Беатрис: Некогда рассыпаться в словах. Быстрее уйдем отсюда, пока мама выигрывает нам время, я полагаю.

Льюис: Но господин Розваль и госпожа Ехидна приказали мне ждать здесь...

Беатрис: Именно из-за недалекости Розваля он понял, что ты здесь. Хватит уже, просто следуй за мной, я полагаю. Мама сказала мне забрать тебя.

Льюис: Госпожа Ехидна сказала...

Беатрис раздраженно нахмурилась, но даже так на ее лице было видно беспокойство. Даже у такого уверенного в себе человека, как она, этот странный парень вызывал опасение. А ведь Беатрис была просто невероятно сильна по сравнению с Льюис, которую от страха уже буквально била дрожь.

Беатрис: Приготовления закончились. По крайне мере, так поведала мама, я полагаю... Она сказала, что ты понимаешь, о чем речь.

Льюис: Да.

Замерев на мгновение, она кивнула. Беатрис в удивлении прищурила глаза, но выяснять подробности было некогда. Позади них бушевало просто немыслимое кол-во маны. Битва между Ехидной и Гектором скоро начнется... и как она будет проходить, никто не может знать. Поэтому самый возможный вариант достичь победы сейчас был в руках Льюис, от которой зависело все.

Льюис: Пойдем. Госпожа Беатрис, где все приготовленное?

Беатрис: ...Внутри того дряхлого каменного здания. Я переместила туда все, потому что мама так сказала, но позволь тебе пояснить, что даже с моей Иллюзорной дверью это крайне утомительно.

Она указала Льюис направление рукой - и пошла. Та, следуя за развивающими диковинными хвостиками Беатрис, последний раз посмотрела на Ехидну и молча поклонилась ей в спину... поскольку больше у них никогда не будет шанса обмолвиться даже словечком.

Прозрачный голубой кристалл был таким красивым, что Льюис задрожала от восторга.

Беатрис: Смотри не сделай какую-нибудь глупость... к примеру, коснувшись его. Тебя засосет - и ты станешь его частью, я полагаю.

Глаза Льюис от неожиданности при виде такой красоты засверкали. Беатрис встала позади нее со скрещенными руками, предупредив не трогать. Льюис, как раз таки собирающая сделать эту "глупость", тут же в панике отдернула руку назад.

Льюис: Ох, пожалуйста, простите меня.

Беатрис: Да ладно, здесь не в чем извиняться... Что теперь, я полагаю? Бетти сказали лишь доставить кристалл и тебя сюда.

Льюис: Госпожа Беатрис, а как вы перенесли его?

Беатрис: На своем уровне я могу двигать вещи, не касаясь их, я полагаю. А дальность и аккуратность Иллюзорной двери - это то, за что меня даже мама часто хвалит.

Она, как обычно, выглядела недовольной, но нотка гордости в ее голосе позволила Льюис слегка расслабиться. Она уже привыкла к таким беседам с Беатрис. Поначалу она воспринимала ее всерьез и чувствовала себя порой крайне виноватой от очередного недовольства малютки. Однако спустя некоторое время Льюис смогла хорошо понять ее и осознала, что кажущая на вид самоуверенная Беатрис, на самом деле, крайне простая девочка. Ее характер в точности соответствовал яркому виду - и они вместе часто болтали и улыбались друг другу. Как было бы замечательно, если бы их беседы и дальше продолжались... Но с учетом бедствия, которое пришло в храм, и будущей судьбы Льюис это просто невозможно.

Беатрис: Что такое? Твоя улыбка сейчас была крайне неприятной.

Похоже, что чувства Льюис сейчас показались на ее лице. Беатрис тоже хорошо изучила ее, чтобы понимать лежащие на душе чувства. И Льюис, осознав этот, в то же мгновение пустила слезы из глаз. Беатрис от шока округлила глаза. Льюис быстро вытерла их краем рукава.

Льюис: П-пожалуйста, простите меня... Хнык... Просто соринка в глаз попала...

Беатрис: Не то, что бы я беспокоилась, полагаю. Хотя даже Бетти понимает, что в данной ситуации тяжело просто так успокоиться.

Конечно, она не сильно понимала, что именно происходит, но ее слова все равно была наполнены сопереживанием. Льюис почувствовала внутри себя радость. Похоже, что слова Беатрис придали ей силу... такую могучую, что и словами нельзя было описать.

Льюис: Госпожа Беатрис.

Беатрис: Что, я полагаю? Если тебе нужно много времени на подготовку, я лучше пойду помогу маме. Розваль сейчас практически одной ногой в могиле, поэтому если я не сделаю что-нибудь, он...

Льюис: Долгое время вы заботились обо мне. Но теперь нам пора попрощаться.

Беатрис: Что...

Она удивленно моргнула. Беатрис и Льюис, стоя в холодной каменной комнате, смотрели друг на друга. Малютка непонимающе моргала в ответ на столь прямой взгляд. Льюис, зная, какая Беатрис внутри добрая, больше не пугалась ее высокомерного вида.

Беатрис: Что ты имеешь ввиду под прощанием, я полагаю? Ты хочешь сбежать?

Льюис: Нет, конечно. Хотя... если бы я сбежала и жила своей жизнью, то, возможно, когда-нибудь вновь бы смогла встретиться с вами, госпожа Беатрис. Но пришло время попрощаться... попрощаться навсегда. Сомневаюсь, что нам повезет еще когда-нибудь поболтать, как раньше.

Беатрис скривилась, смотря в глаза Льюис, и пыталась понять, что у той в мыслях. Впервые в жизни заметив такой непонимающий вид со стороны малютки, та попыталась подобрать правильные слова.

Льюис: Приготовления, о которых говорила госпожа Ехидна, нужны, чтобы установить барьер вокруг храма. В обычной ситуации на это нужно гораздо больше времени на синхронизацию, но... сейчас каждая секунда в обрез.

Беатрис: Не хватает времени, говоришь... Значит, барьер нельзя будет установить? Ведь только он сможет сдержать этого человека, я полагаю.

Льюис: Да. Я сама видела, насколько он страшен... ходячее бедствие для всех нас. Теперь мне понятно, почему госпожа Ехидна желает победить его любой ценой... и почему господин Розваль так отчаянно старается... Ведь он понимает, что не способен никого защитить.

А все потому, что тот странный парень так силен. Льюис не понимала до конца, как именно барьер поможет Ехидне... но в одном она была уверена точно.

Льюис: Госпожа Ехидна обещала, что пока барьер будет активен, храм будет защищен... Однако для этого мне придется пожертвовать собой.

Беатрис: Н-не говори подобную глупость. Пожертвовать собой... У тебя же нет никаких способностей в магии? Как ты собираешься...

Она в панике стала быстро перебирать варианты - и с учетом ее ума смогла легко достичь нужного ответа. В шоке Беатрис округлила глаза и посмотрела на голубой кристалл.

Беатрис: Ты станешь ядром кристалла и сможешь распространить всю его силу по храму. Тогда времени на синхронизацию не потребуется.

Льюис: Да, госпожа Ехидна сказала то же самое.

Беатрис не знала, что сказать. Льюис подошла поближе и одарила ее улыбкой.

Льюис: Я отлично сочетаюсь с маной храма... В конце концов, вы, госпожа Беатрис, сами убедились в этом.

Беатрис: А...

Она прикусила своим зубами розовые нежные губки - и на них показалась кровь.

Беатрис: Я... я не... Бетти... Бетти не думала, что это... подожди... подожди, я полагаю. С-стой, Бетти поговорит с мамой, я полагаю. Может, она и выглядит строгой, но на самом деле мама часто балует меня. Поэтому, если я попрошу...

Льюис: У нас нет времени. Нужно спешить.

Беатрис: Тогда лучше Бетти поможет маме. Если мы будем сражаться вместе, то даже он отступит, я полагаю. А если я успею вылечить Розваля, то втроем...

Она отчаянно... по-детски крутила головой, пытаясь сопротивляться неизбежному. Ведь в глубине души Беатрис сама понимала, что все сказанное ей невозможно. Конечно, эта малютка была невероятно сильна в магии. Льюис была в восторге от того, как столь маленькая девочка - ее возраста - так легко управляется с волшебством. При этом Беатрис никогда не ленится во время учебы. В свободное от стирки, шитья или готовки время Льюис всегда наблюдает, как та, одновременно помогая маме и переругиваясь с Розвалем, усердно занимается практическими занятиями по магии. Беатрис знает точный уровень своих способностей - и легко определяет разницу между своими силами и чужими. Поэтому она просто не могла подвергнуть маму опасности, понимая, какая серьезен риск.

Беатрис: Мы можем спасти всех с помощью Иллюзорной двери Бетти. Точно, давай так и сделаем, я полагаю. Придется немного постараться, но я смогу. Пока мама будет выигрывать время, мы соберем всех в храме и дадим им сбежать в ее особняк. Я найду момент, чтобы забрать Розваля - и если в конце я и мама успеем пересечь дверь, все будет позади... Да, так и стоит поступить.

Льюис: И ждать все время в страхе, что он нас нагонит вновь? Мы спасли стольких людей - и теперь им придется покинуть единственное место, где все чувствуют себя в безопасности. Сколько же еще времени понадобится, чтобы вновь создать такие условия в новом месте?

Она покачала головой. Впервые на ее лице показалось осуждение. Льюис видела на лице Беатрис отчаяние - и чувствовала, как ей самой больно от этого. Но сейчас ей нужно отбросить все чувства - в том числе и забыв о той, что так заботится о Льюис - и убедить ее в своей правоте. После всех проведенных вместе дней, полных счастья, ей придется проявить такой эгоизм и жесткость по отношению к Беатрис? Она ощущала, что предает их дружбу.

Льюис: Госпожа Беатрис, я люблю храм - и рада, что могла жить здесь. Я хочу сохранить улыбки всех тех, кто находится здесь - и не хочу их терять. Я достаточно прожила на этом свете. Я никогда не думала, что, будучи подобной грязнокровкой, смогу испытать столько счастья. Так что, я довольна... довольна всем.

Беатрис: Это не так... Как ты думаешь... для чего собирали вас всех здесь...

Льюис: Да, мы все понимали.

Она кивнула Беатрис, которая сама, кажется, сожалела тому, что сказала. Конечно, Льюис все понимала... понимала истинную причину создания храма... понимала, что Ехидна и Розваль собирали людей, которых подвергались дискриминации по расовым признакам, не из чистого альтруизма. Все они просто хотели верить, что это место - рай, в котором лишенные могли жить спокойной жизнью. И пусть Льюис понимала и глубоко внутри себя ненавидела это, она все равно своими глазами увидела, каким прекрасным место является храм.

Льюис: Все это сделано, чтобы справиться с тем странным парнем, который преследует госпожу Ехидну. Я прекрасно понимаю, что это за место - и для чего нас собрали.

Беатрис: Если ты... ты понимаешь, то почему тогда...

Она непонимающе покачала головой. Но Льюис в ответ на вопросительный взгляд Беатрис лишь улыбнулась.

Льюис: Все хорошо. Наверное, все так и должно было сложиться. Но это не значит, что все счастливые воспоминания здесь - фикция ради плана госпожи Ехидны... в том числе и наше проведенное вместе время. Важно не то, как все началось... а то, как закончилось - и что ты чувствуешь в итоге... Моя жизнь здесь была сплошным счастьем. И теперь я должна пожертвовать ей ради того, чтобы защитить это счастье. Госпожа Беатрис, я так благодарна за все ваше внимание, которые вы мне оказывали - и оказываете до сих пор.

Внезапно вдалеке эхом послышался грохот. Он затряс землю. Судя по всему, это последствие сражения между Ехидной и тем странным парнем на площади храма. С учетом того, что звук смог дойти досюда, можно было сделать вывод, что битва идет явно не в пользу ведьмы. Льюис закрыла глаза, пытаясь собраться с силами. Беатрис сжала плечи, пытаясь подобрать нужные слова... особые... возможно, даже волшебные слова, которые заставят Льюис поменять свое мнение. Но, конечно, их просто не существовало.

Льюис: Госпожа Беатрис.

Беатрис: Что, я полагаю?

Льюис: Постарайтесь не есть много сладостей.

Во время чаепития Беатрис часто любит лопать сладкое. И пусть она выглядела очень милой, такими темпами малютка быстро располнеет. К тому же, сахар пагубно влияет на зубы. А Беатрис милее всего, когда улыбается - пусть это и редко видно. Льюис повернулась и молча подошла к голубому кристаллу. У него было такое загадочное сияние... Стоило ей коснуться - и она будет поглощена. Интересно, это больно... будет ли она страдать? Да, она решила идти до конца, но все равно... боялась? Конечно, она боялась. Но когда это сияние поглотит ее, в этом храме наступит мир. И если он станет местом, где все будет жить в мире и радости... Если Ехидна и Беатрис продолжат присматривать за храмом, как и обещали... Внезапно Льюис почувствовала что-то - и повернулась. Беатрис стояла позади нее. Она смотрела на Льюис так, как никогда не глядела. Пальцы Беатрис держали ее рукав. Правда, хватка была слабой - и даже сама малютка не понимала, чего она может этим добиться. Но все равно... Льюис поняла, что та, таким образом, хочет донести до нее свои эмоции, поскольку не может это сделать словами - и затем нежно убрала пальчики Беатрис. Их руки коснулись друг друга. Льюис улыбнулась.

Льюис: Спасибо... и прощай, Бетти.

С этими словами голубое сияние поглотило ее - и Льюис исчезла... навсегда.