Одна из четырех старейшин Льюис, которую Субару назвал Тетой, вошла в гробницу и смогла увидеть прошлое истинной Льюис Мейер. Однако воспоминания ее были довольно отрывочны - и даже хронология событий была неопределенной. Тета считала, что это потому, что изначально в ней была всего лишь часть души изначальной Льюис Мейер. Возможно, даже остальные двойники - Альфа, Бета, Сигма и остальные пустышки, не обладающие собственной личностью - могли бы увидеть разные события из прошлого. Но даже если это так, Тета бы не хотела, чтобы они заходили в гробницу... потому что, как и ей, им покажут мир, полный отчаяния и страданий.

Детский голос: Что ты хочешь, я полагаю? Даже если ты будешь так смотреть, это ничего тебе не даст.

Ее воспоминания начинались с девочки со странными волосами, которая смотрела на нее. У нее было такое миленькое личико. Волосы были светлыми, а кожа настолько бледная, что, казалось, сейчас станет прозрачной. Ее глаза были большими и круглыми. А внешность нельзя было назвать никак иначе, кроме как милой. Ее волосы состояли из двух длинных закрученных хвостиков. Они были мягкими, легкими и пушистыми. У нее было грациозное платье, которое придавала этой малютке весьма взрослый вид. Самое интересное, что при всей необычности такой одежды оно легко сочеталось с ее остальным бросающимся в глаза видом. Льюис резко отскочила назад, увидев суровый взгляд этой малютки. По сравнению с ней она выглядела довольно тускло. С учетом того, что они были примерно одного возраста, эта разница еще сильнее била в глаза. И просто находиться с ней в одном месте для Льюис было крайне унизительно.

Малютка: Ха, трусишка, я полагаю.

Она недовольно хмыкнула в сторону молчаливой Льюис. Однако даже такое не самое вежливое поведение выглядело милым при ее красивом образе. Правда, при этом, Льюис смутило не только недовольство с ее стороны, но и ощущение приближения чего-то опасного. Прежде чем она поняла, что речь шла о страхе вызвать гнев этой необычной малютки...

Женский голос: Беатрис, что это за поведение? Не помню, чтобы учила тебя чему-то подобному.

Услышав эти слова кого-то взрослого, малютка замерла на месте. Голос звучал позади нее - и Льюис прекрасно видела, кто это был. Из маленькой хижины на краю деревни вышла женщина, которая ослепляла своей белизной. У нее были длинные белые волосы и бледная, как луна, кожа. Лишь глаза, одежда с длинными руками и юбка как-то оттеняли эту белизну, тем самым, давая возможность окружающим разглядеть эту женщину. Она медленно подошла к ним. Это женщина была спасительницей этой деревни - ведьмой Ехидной. Именно на ее голос так среагировала малютка. Беатрис повернулась, а на ее лице читалось явное напряжение.

Беатрис: Эээ... ты неправильно поняла, мама! Бетти ничего такого не делает... Просто это девочка...

Ехидна: И, кстати, я не помню, чтобы учила тебя таким дешевым оправданиям. Говори четко. Если ты уверена, что права, то не должна сомневаться в этом. Разве я не права?

Беатрис: Права, я полагаю...

В голосе Ехидны не звучал негатив, однако чувствовалась крайняя строгость. Беатрис печально опустила плечи. Она робко взяла себя за руки.

Беатрис: Как и ты и сказала, Бетти тихо ждала тебя на улице. А затем пришла эта девочка, я полагаю. Она так внимательно смотрела на меня издалека... Было довольно неприятно и грубо с ее стороны. Поэтому я позвала ее и спросила, что она хочет, я полагаю.

Ехидна: Хм, ясно. А ты согласна с ее словами?

Льюис: Ааа... д-да, пожалуйста, простите меня. Я-я была груба и...

История Беатрис была в точности тем, как все произошло. Льюис с другого края деревни пристально изучала Беатрис, пока та стояла, облокотившись об забор. Та ждала, пока Ехидна закончит свои дела. Со стороны по ее виду казалось, что Беатрис жутко одиноко, поэтому Льюис посочувствовала ей. Однако она побоялась заговорить с ней, потому что думала, что в ответ услышит насмешки. Льюис сжалась еще сильнее и опустила голову вниз, надеясь на прощение.

Ехидна: Значит, ты не отрицаешь этого. Получается, Беатрис права, а ты была слегка неучтива, Льюис.

Беатрис: Все верно, мама, Бетти совершенно ничего плохого не...

Ехидна: Однако это твоя вина, Беатрис, в том, что такая высокомерная манера разговора так сильно испугала ее. Мне кажется, что уже не раз это говорила... да, ты особенная, но это не значит, что нужно смотреть на других свысока.

Беатрис: Ааа... ммм...

Льюис наблюдала за их разговором и вдруг поняла, что Ехидна запомнила ее имя. От радости она едва не задохнулась. Ведь Льюис была маленьким бесполезным ребенком родом с маленькой деревни. Но, тем не менее, великая ведьма и их спасительница запомнила ее имя. Это была большая честь для жителей храма, которые крайне уважали и боготворили ведьму жадности.

Ехидна: Давай доверим оставшиеся дела Джусу, когда вернемся в особняк. Уверена, он будет крайне рад.

Беатрис: Я не особо люблю Джуса, полагаю.

Ехидна: Он сам сказал, что это нормально - когда его ненавидят. Так что, думаю, Джус не обидится.

В ответ скривившейся Беатрис она лишь слегка улыбнулась, а затем повернулась к Льюис. Ее сердце тут же чуть не выпрыгнуло из груди. Она не заметила, как разговор продолжился без нее - и забыла, что лучше по-быстрому покинуть их. Однако то, что Ехидна удостоила ее своим вниманием, было крайне удивительно. Ведьма подошла к Льюис, которая по-прежнему была сжатой и пыталась выглядеть как можно незаметнее.

Ехидна: Прости, что мы слегка шокировали тебя, Льюис. Это Беатрис и... она, можно сказать, моя дочь. Как ты видишь, пока что она не очень хорошо воспитана... к моему большему сожалению.

Беатрис: Что значит "можно сказать"? Я ведь и так твоя дочь.

Ехидна: Ну, полагаю, что да. В общем, теперь она будет часто ходить вместе со мной в храм. Так что, в будущем вы еще чаще будете встречаться - и очень надеюсь, что подружитесь.

Льюис: П-поняла. Пожалуйста, доверьте это мне, госпожа Ехидна.

Почувствовав руку Ехидны на своем плече и кивнув, Льюис ощутила в своем сердце настоящий всплеск радости. Ехидна тоже кивнула в ответ, крайне довольная. А сзади послышалось бормотание.

Беатрис: Если что, мне и одной неплохо, я полагаю...

Детский голос: Ага, вот ты где. Полагаю, госпожа Ехидна была где-то рядом. Ты ее видела?

Остановившись с корзиной постиранных вещей в руках, Льюис повернулась - и, заметив, кто ее позвал, чуть не закричала. Из-за шока она едва не выпустила из рук корзину, но рука этого человека тут же подхватила и вернула ее к Льюис.

Детский голос: Вот!

Льюис: Ой, извините меня.

Она поклонилась мальчику, который помог ей с корзиной. Увидев это, он запустил пальцы в свои длинные голубые волосы.

Мальчик: Не нужно так беспокоиться. Это я должен извиниться за то, что не заметил, чем ты занята. Я должен быть более осмотрительным.

Льюис: Вряд ли... Я не заслуживаю подобной чести, господин Мейзерс.

Мейзерс: Нужно всегда относиться с почтением к представительницам женского пола... Но позволь тебя поправить - я не особо люблю, когда меня зовут по фамилии. Лучше зови меня Розваль.

Сказав это, он закрыл один глаз. Розваль был выше на голову Льюис и, вероятно, старше на четыре-пять лет. Хотя, конечно, он еще не полностью вырос - и его голос не стал до конца взрослым. Розваль обладал крайне гармоничным сочетанием качеств молодого парня и взрослого мужчины. А его собственный шарм было настолько привлекательным, что даже Льюис ощущала это. Хотя, конечно, это было и понятно - ведь Розваль, несмотря на возраст, был главой дома Мейзерсов, которые владели несколькими территориями. Он помогал ведьме Ехидне, управлял храмом и защищал его. Розваль также многое давал храму - и местные никогда не были с ним грубы. Покраснев от его подмигивания, Льюис пыталась судорожно вспомнить, о чем же они говорили.

Льюис: Эээ... а, госпожа Ехидна... Я еще не видела ее сегодня. Госпожи Беатрис тоже нет.

Розваль: Ясно. Наверное, что-то важное. Жаль, что даже Беатрис не пришла повидаться с тобой.

Льюис: Хммм... мне кажется крайне странным, что я так часто вижусь с госпожой Беатрис.

Розваль: Это ты с ее слов такое решила, да?

Льюис молча кивнула. С первой их встречи она часто имела возможность поболтать с дочерью Ехидны Беатрис. Та вместе с матерью приходила поведать храм, в котором ведьма сейчас работала - и часто гуляла без дела, пока Ехидна была занята. Так что, Беатрис довольно часто болтала с Льюис - когда, к примеру, та занималась стиркой или собирала дикие плоды. Не выдержав, Розваль засмеялся.

Розваль: Просто Беатрис не может честно признаться в своих чувствах. Не стоит плохо думать о себе.

Льюис: В том-то и дело, что я крайне плохо веду себя по отношению к госпоже Беатрис. Она так добра к такой, как я. Но я все время делаю так, что госпожа Беатрис становится недовольной... Иногда мне кажется, что она меня ненавидит.

Розваль: Да ладно тебе. Вряд все настолько плохо. Если бы она, правда, тебя ненавидела бы, то просто бы не приходила к тебе.

Склонив голову, Льюис не верила своим ушам. Исходя из ее опыта общения с Беатрис, та каждый раз жаловалась и ворчала по поводу любого ее действия. Поэтому, когда Льюис сказали, что эта малютка не может ее ненавидеть, она не поверила в подобное. Льюис и другие жители храма часто были объектами ненависти в мире за пределами храма. Конечно, по сравнению с этим замечания Беатрис - детские шалости. Но все же это было не сильно приятно.

Розваль: Надеюсь, что со временем вы все ее поймете.

Льюис вздрогнула, увидев на его лице грустную улыбку, и задумалась, что же она такого сделала, чтобы вызвать подобную реакцию. Но не успела она что-то сказать, как Розваль, моргнув своим желтым глазом, заметил ту, кого так искал.

Розваль: Ах! Учитель! Я слышал, что вы здесь и поспешил увидеться с вами.

Он поднял руку и, отбросив свой пафосный вид, побежал вперед с лицом возбужденного дитя. Льюис, наблюдая ему вслед, заметила, как он подскочил к Ехидне. Ведьма сразу же увидела полного энтузиазма Розваля и удивленно приподняла брови.

Ехидна: Ха, Розваль. Не помню, чтобы позволяла тебе называть меня своим учителем.

Розваль: Ну, вот вы опять. Сегодня я смог полностью сделать то задание, которое вы мне дали до этого, учитель - создать радужный поток маны, используя четыре типа магии одновременно. А с помощью моей силы я еще добавил и оставшиеся две. Как вам такое?

Ехидна: Ты сам смог научиться использовать все шесть типов? Ох, господи... Это можно назвать настоящим достижением и даже... манией. Если честно, я слегка в шоке.

Для нее было редкостью показать на своем лице удивление. Льюис, к примеру, первый раз видела такое выражение. Розваль в ответ гордо выпятил грудь. Хоть Льюис и была младше его, но даже она про себя засмеялась, увидев такую реакцию. Было заметно, что как огромно уважение Розваля по отношению к Ехидне... а может, там замещены чувства и гораздо сильнее.

Беатрис: А ты тут что стоишь, ничего не делая, я полагаю?

Льюис: Ах... Госпожа Беатрис.

Она тут же заметила рядом малютку, которая смотрела ей в лицо. Льюис невольно сделала шаг назад. Беатрис скрестила руки и хмыкнула.

Беатрис: Ты, как всегда, ведешь себя грубо, так пристально смотря на меня.

Льюис: П-пожалуйста, простите меня. Я извиняюсь за свое невежество.

Она почувствовала стыд из-за своего поведения. Но Беатрис только еще больше нахмурилась, услышав извинения Льюис. Лишь небольшая улыбка сделала бы лицо этой малютки поистине прекрасным. Но Льюис из-за своей бесполезности всегда заставляет ее скривиться.

Беатрис: Как долго ты еще собираешь так ныть, я полагаю? Это раздражает. Если у тебя есть время так долго стоять на месте с корзиной для белья, то лучше поспеши и займись другой работой.

Льюис: В-верно. Это мне и нужно сделать. Пожалуйста, простите, мне нужно идти.

Поклонившись Беатрис, она собиралась быстро уйти отсюда. Но внезапно Льюис поняла по шуршанию платья, что малютка идет за ней.

Льюис: Госпожа Беатрис?

Беатрис: Ничего такого, я полагаю. Просто мне нечем заняться.

От нее как всегда не пышило энтузиазмом, когда она ответила на взгляд Льюис. Та, уже собираясь отвернуться, вдруг вспомнила разговор Розваля. Он настаивал, что Беатрис совершенно не испытывает к ней никаких негативных чувств...

Льюис: Госпожа Беатрис, может быть, вы бы хотели помочь мне с бельем?

Беатрис: ...Что?

Она округлила глаза. На ее лице смешивался шок с явным недовольством. Льюис начала быстро сожалеть, что вообще послушала Розваля.

Беатрис: Раз ты сама не в состоянии это сделать, что ж... придется тебе помочь, я полагаю.

Льюис: А?

Беатрис: Я не буду повторять. Давай уже идти, полагаю.

Она быстро прошла мимо Льюис, которая от неожиданности вновь остановилась. Та заметила, что на лице Беатрис было, с одной стороны, удивление, а, с другой... некое другое чувство. Сердце в груди Льюис воспарило от подобной реакции, и она поспешила быстрее за малюткой. Догнав, она бросила взгляд на нее.

Льюис: Может быть, вы бы хотели понести часть вещей?

Беатрис: Вот только не надо зазнаваться... Ладно, немного можно, я полагаю.

С неохотой она потянулась к тем вещам, которые держала Льюис.