Возвращение домой

Путешествие до Посейдона, седьмой и последней планеты системы, прошло без проблем, что было несколько странно. На Афродите ему сделали генетический паспорт, чтобы в космопорту вопросов не было. Сначала Гиви думал о передрягах в пути, но все прошло максимально благополучно. На Арес он попал благодаря стечению обстоятельств в виде симпозиума биологов. Оскар Торнак на прощание выделил мусорщику денег на рейс до последней планеты, благо ворригоны, валюта Афродитианских Колоний, по новому курсу, установленному узурпировавшим все и вся Флотом Экспансии, была в три раза дороже конфедератских трисистов. Нужно было торопиться, пока не ввели валюту Второго Униона.
Путешествие на один из столичных миров бывшего Трехсистемья заняло буквально пару минут: все-таки двигатели разгоняли судно до световой скорости. Собрание было запланировано, как позже сказал профессор Торнак, учеными с Эрс, дабы провести ликбез и поднять уровень научной мысли. Сия кампания должна обещала продолжаться две стандартные недели, поэтому афродитианин предложил мусорщику не задерживаться.
Сверхсветовым рейсом Нарадаев добрался до Посейдона за час. Судно отсоединилось от доков и поначалу летело обычной скоростью, пока не пересекло червоточину, ведущую во Вторую систему. Мог бы рейс в дальнейшем долететь и за пару десятков минут, но остановки у каждого крупного орбитального космопорта замедляли странствие. В эти моменты Гиви жалел о том, что это не его личный корабль, а пассажирский рейсовый и у каждого своя дорога.
И мусорщик ждал, когда же выйдет распухшая тетка, постоянно жравшая таблетки от голода – пилюли, как говорится, на один зуб, которые, растворяясь, приносили организму питательные вещества, а сами пахли мясом.
Вот он на конечной — "Посейдонов Трезубец". Орбитальные доки, затерявшиеся у южного полюса зелено-синего газового гиганта с белыми завихрениями. Не перетекали бы эти краски одна в другую – планету можно было бы принять за живописный мир, покрытый густыми лесами. Огромная платформа оправдывает свое название: она напоминает монструозную вилку, мигающую разноцветными огнями. Рейсовый сверхсветник состыкуется с третьим зубцом и занимает огромное пространство: громоздкий двигатель сравним с по масштабам с фалангой большого мизинца, в то время как все судно – с целым пальцем. С экранов-"иллюминаторов" заметны маленькие пришвартованные корабли. Даже видавший виды мусорщик оказался удивлен этим чудом инженерной мысли.
— Выходим, выходим! — говорит из динамика голос. — Удачной дороги в дальнейшем! Благодарим за то, что летаете нашими рейсами!
Пассажиры ждут, пока над каждой гермодверью загорится зеленый свет, признак полной готовности состыковочных "артерий". У космопорта чувствуется притяжение: тела сами опускаются на сиденья, без помощи ремней безопасности. Наконец, края двери окрашиваются в зеленый. Все выходят. Через прозрачный материал состыковочного туннеля можно наблюдать за завихрениями на планете и посадкой, отстыковкой других космических кораблей. Мужчину с залысинами, что идет левее Нарадаева начинает мутить, он окрашивается в цвета Посейдона, он делает глубокий вдох и закрывает глаза, далее идет на ощупь.
"Только не обрыгай..." — умоляет его мысленно Гиви. Ему, ясное дело, не хочется, чтобы чьи-то рвотные позывы испортили ему возвращение домой, где его ждет... ан нет, никто не ждет. Даже мусоровоз не ждет.
И тут бледнеть начинает уже и сам мусорщик.
"Про старика забыл! Тут же начнутся вопросы. Что ответить? Загнать эту историю? Скажу лучше, пираты в плен взяли, или мародеры обстреляли, а я выжил."
Гермошлюз открывается. Все пассажиры, отправившиеся этим рейсом – богачи, раз уж раскошелились на такую путевку. Мусорщик, разумеется, выглядит на их фоне простолюдином, что, в принципе, правда, но его это не волнует. Достаточно просто добраться до комнат связи и вызвать Наума. Кто же еще его заберет отсюда? Какая разница, что три дня туда-обратно?
Все в суете. "Посейдонов Трезубец" не похож на "Рассвет-3". Он пышнее и помпезнее. Всюду чисто и выдраено, огибая вечно идущие человеческие ноги несутся миниатюрные роботы-чистильщики. Это напомнило Гиви о той цивилизации, что возродила его. Нарочно ли афродитиане подселили падальщиков в свои деревья, были ли те исконными их обитателями – неважно. Важно было то, что и их народ действовал по принципу подчинения окружающего мира и перекраивания его под свои нужды. Они не жили в гармонии с природой – они приручили ее.
"Хватит философствовать!" — сам себя упрекнул Нарадаев и пошел к паспортному контролю.
Считывающее цепочки молекул устройство коснулось ген-паспорта воскрешенного, этого маленького оранжевого пятиугольного листочка. Затем кожи Гиви. Он не понимал, как устроен этот документ, но его пропустили. Видимо, гибрид растения с вкраплениями его ДНК. Или еще что-то.
Масштабы орбитальных доков впечатляли мусорщика куда больше, нежели вид, открывавшийся на газовую планету. Восемь этажей было доступно для прибывших сюда. Закусочные, комнаты отдыха, бассейны – словом, все, что душе угодно. Но эти развлечения не были нужны ему, неизнеженному шиком и блеском. Вода в Астероидстве была чуть ли не священным ресурсом, и такое праздное ее расточительство, как умывание ею, было верхом варварства.
Оглядываясь на голоэкраны, вырисовывавшие схемы, изображения и рекламу в воздухе, Гиви быстро сориентировался в колоссальных залах станции. Гражданские рубки имелись на каждом этаже, а входы в эти максимально упрощенные для неквалифицированных комнаты были отмечены знаком антенны и волн. Сейчас туда направлялся не один лишь Нарадаев: толпа разношерстных гостей собиралась связаться с родными, близкими, коллегами, начальниками и прочими, прочими, прочими. Коридоры были светлы и чисты. И всю эту красоту, казалось, не могло испортить ничто. Ничто, кроме гула народа. Мусорщику нужно было передохнуть, но он знал, что покой ему будет только сниться.
"Свяжусь с Наумом. Отдых – потом."
Среди попутчиков было много посейдонян, что отличались чуть ли не зеленоватой бледной кожей, покрытой тату и тавро. Поскольку Посейдон был на задворках системы, многие уходили с насиженных мест и становились пиратами или обретали свободу, направляясь в Астероидство ради лучшей доли: трущобы бедных на ресурсы лун не могли обеспечить амбициозных самодуров.
И вот они, комнаты-рубки. Из одной, помеченной красным огнем голоэмблемы, вышла расстроенная пара.
— Не успели. А ты говорил, что успеем, успеем! И так всегда! — чуть ли не рыдая, сетовала она.
Понурый он, посейдонянин, бледный как смерть, не нашел слов. Они удалились в негодовании, которое хоть и не выплескивалось отныне в словах, но все же чувствовалось, накаляя воздух. Но старухе, изрисованной тавро, было наплевать: от ссоры молодых она проснулась от легкого сна и тотчас направилась к освободившемуся помещению, освещенному теперь зеленым. Почему она не проследовала ранее в другие свободные рубки, тем более, что этажей было много, Нарадаев не знал. Видать, давно кемарила.
Но не одна она ринулась к свободной точке связи: те, кто опережали остальных, бросились к "зеленым" рубкам. Оно, в принципе, и понятно: зачастую связаться можно за полчаса, если не более: расстояния огромны, и передача сигнала в соседние системы Конфедерации присферными ретрансляторами могла занять и весь час. И все же мусорщик не упустил своего момента и заставил других дожидаться своего часа в очереди.
Рубка была совершенно небольшой, удобной и уютной, чтоли. Голопанель управления спроецировалась, когда Гиви сел в кресло. На черной глади экрана, монолитной доски не толще волоса, вмонтированной в стену, высветилась таблица, в которую нужно было вбивать команды.
"Почему экран не сенсорный? Да ладно."
После ввода частоты и прочих параметров Нарадаеву оставалось только ждать. Ответа или молчания. Пробовать позже еще раз. Или ожидать прибытия друга.
Время вновь тянулось, как тогда, в самом начале злоключений.
"Сколько прошло? Месяца два?"
Этот вопрос не сильно волновал мусорщика. Главное – он вернется обратно. Накопит на новый мусоровоз.
"Сколько осталось? Семь положил на счет. Семнадцать с чем-то." — подумал Нарадаев и прикинул, сколько времени уйдет на сбор средств для покупки нового корабля.
Экран не сообщал ничего нового. Поиск абонента все еще продолжался, значок поиска – фонарь – вращался против часовой стрелки. Чего еще ожидать-то от системы, если прошло не более десяти минут? Но Гиви не терпелось связаться с Наумом. Он взглянул на часы, что отсчитывали время вверху экрана, прямо посередине. 20:34:56...57...58..59...35:00... Это могло продолжаться бесконечно, тем более, когда трудоголику, до того спавшему внутри мусорщика, дали свободу.
Писк, признак удачного соединения, застал врасплох загипнотизированного отсчетом времени и уставшего Гиви. Он собрался с мыслями.
"У пиратов был. Сатарнелл погиб. Я сбежал..."
На экране появился темнокожий человек, чье лицо было расписано красными узорами. Это был не Наум.
— Ась? Вы кто? — спросил незнакомец. — Мы с вами знакомы?
— Нет. Я ошибся номером, скорее всего. Вы ведь не из Астероидства?
— Боже упаси, нет, разумеется.
— Тогда я и правда ошибся. Извиняйте.
Сеанс завершился. Видимо, при вводе какого-то из кодов доступа Нарадаев ошибся. Он снова начал набирать картавого мусорщика. И узнал причину проблемы: пропустил слэш.
"Все дурацкое – просто."
Паранойя "попросила" Нарадаева перепроверить все еще раз. Вроде бы теперь данные правильные. Поиск начался.
В кресле было мягко сидеть. Кто бы мог подумать, что на "Посейдоновом Трезубце" будут настоящие кожаные кресла? Мягкое и жесткое поровну, оно приятно расслабляло спину. Подлокотники предлагали почувствовать себя президентом какой-нибудь древней страны, канувшей в нибытие и оставшейся лишь в памяти историков да энциклопедистов. Из прошлого Земли, или Эрс, если говорить языком флота Файргона, мало что дошло до потомков, обосновавшихся в Трехсистемье. Только легенды и мифы о чудесах света и наиболее значительные события, навроде второго переселения народов и реверса миров.
"Фонарь" все так же искал Наума, стараясь не разочаровать мусорщика. Это могло продолжаться долго, очень долго. Картавый мог не принять сигнал, мог спать, мог вообще за это время действительно попасть в ловушку пиратов, быть уничтоженным зелеными... да каким только образом он не мог погибнуть в больном воображении Нарадаева! Наум был единственным человеком, способным забрать Гиви отсюда: в прошлом году он поставил на мусоровоз дополнительные двигатели, и все благодаря удивительнейшему трофею, случайно найденныму им в куче хлама. Несколько сейфов с трисистами. Печатными банкнотами и парой платежных карт, на краях которых отображались круглые суммы. Три дня, которые, предположительно, понадобятся, чтобы добраться сюда, будут тяжелыми, но Наум должен справиться.
А тем временем часы отмеряли минуты и секунды. Пока Гиви был погружен в мысли, прошло пять минут. Ничего нового. Ожидание сведет Нарадаева с ума.
"Точно все правильно?" — подумалось мусорщику, ведь по закону подлости все может быть неверно из-за одной-единственной ошибки. Он может пытаться связаться с пустотой, номером, которого не существует. Сразу вспомнилось долгое ожидание в начале этой цепи событий: Сарлан, братья Гильермо... Что вообще нынче с выработками? Кто и как поживает? Может, флот Экспансии случайно или намеренно уничтожил всех сопротивлявшихся? Как бы то ни было, писк подключения заработал и оборвал все вопросы.
Глаза Наума, не поверившие увиденному, зажмурились и открылись вновь, выпучились от удивления.
— Гиви!.. Ты... Ты где прропадал?! Ты где сейчас?
Лицо Нарадаева расплылось в довольной улыбке.
— Пираты, но я от них сбежал. Сатарнелл Моргло, ну, тот старик, который на FAGе жил, погиб. Я сбежал. Сейчас я на "Посейдоновом Трезубце", это у Посейдона. Да, далековато. Но дружище, ты ведь меня заберешь?
— Ниче се! А мы вон думали, что с тобой случилось. Конечно же заберру. А ты... точно у пирратов был? Где твой шррам на подборродке?
"Аааррг... я и забыл про шрам."
— Долгая история. Заберешь – расскажу.
— Идет. Но вот лететь далековато. Нужно еще кого-нибудь. Ладно, жди.
Сеанс завершился.
Мусорщик довольно растекся по креслу.
"Говорить правду? Все равно не поверят."
Он покинул рубку и направился в ночлежные комнаты. Денег на съем должно хватить.
***
Глаза нехотя открывались. В постели было удобно, даже слишком. По сравнению с ночлежным мешком, что ждал в выработке, это была уютная берлога. Все было просто, но со вкусом: две комнаты – собственно, спальня и умывальная; стол-самобранник, сродни тем, что использовались в кафетериях по всему Трехсистемью, лишь габаритами меньше; голодевайс, даровавший доступ в инфополе. Сейчас он не бфл активирован, но на его крышке светились показатели времени. Утро. 7:00:00. Удачное сочетание.
Душ оказался водным. Он приятно бодрил прохладой.
"Когда еще так бесцельно потрачу воду?"
Окропление влагой освежало гораздо сильнее, нежели вибрации. Заряд бодрости был гарантирован. И так – еще три дня.
"Надеюсь, эрсцы и нам принесут эту штуку. Не сразу ее воспримут, конечно."
Еда была легка и вкусна, и Гиви с горечью осознавал, что отныне ему не доведется есть куриные ножки по первому желанию. И навряд ли придется есть когда-либо такие же вкусные, как те, что подаются через самобранник сюда. Все же некая надежда на светлое будущее, которое может принести Второй Унион, оставалась. Напитком Нарадаев выбрал нечто, именуемое апельсиновым соком. Оранжевая жидкость имела специфический кисловатый вкус, была прохладна и не совсем приятна непривыкшему мусорщику. Поэтому после нее он заказал простой воды, чистой и не имеющей запаха и вкуса.
"Расскажу своим – не поверят, что вода бывает без железного привкуса."
В шкафу ожидала чистая одежда. Но и симбионта носить было неплохо: действительно, потом не пахло. Афродитианское создание проспало на теле Гиви всю ночь, и он начал думать, как же снять его с себя, чтобы не навредить причуде природы.
"Как тебя снять? Снимись!" — подумал Нарадаев.
Симбионт ничего мысленно не ответил. Не факт еще, что у него был мозг. Возможно, существо было так же начисто лишено мозга, как и медузы, выращиваемые в гидрофермах. Поэтому Гиви применил другой подход: отодрал от себя, как корку, защищающую рану от внешней среды. Зверь, или чем оно там являлось, нехотя слазил, оставшись на кровати. Путешественник был доволен своим открытием, теперь он знал, как избавляться от "костюма". Но оставлять создание в номере было не лучшей идеей, поэтому он вновь одел его на себя.
"И что потом? Как я тебя к себе повезу? Здесь оставить?"
Гиви вышел из апартаментов, чтобы узнать что-нибудь новое, развеяться, просто скоротать время и в первый и последний раз насладиться удовольствиями, доступными конфедератам, а теперь уже унионцам. Гостиный блок еще спал. Лишь несколько человек уже встали и направлялись по своим делам, пересекаясь с Гиви лишь в быстрых путешествиях на лифтах. Ориентируясь по голосхемам, мусорщик достиг блока досуга, занимавшего пять этажей. Здесь всякий мог заняться любимым видом спорта, да и вообще хобби всех сортов. Киберспорт, гончарное мастерство, теннис, карточные игры – словом, все, что душе угодно, могло быть испробовано тут.
"Что я больше всего люблю?"
С этой мыслью Нарадаев подошел к оглавлению секций.
Первый этаж предлагал командный спорт. Второй – искусство навроде живописи и лепки, третий – звукоизолированные боксы для музицирования. Четвертый и пятый этажи отводились под все остальное.
"Залы фитнеса. Нужно испробовать нового себя, мало ли, мышцы не нарастили."
После записи на три дня Гиви приступил к излюбленным беговой дорожке и турнику. Что ж, ученые-воскресители постарались на славу: руки были даже посильнее, чем раньше. Тридцать пять подтягиваний налегке.
"Надеюсь, сверхчеловеком я не стал."
Беговая дорожка заставила мусорщика засомневаться в этом, ибо час бега нисколько его не утомил.
"Будем считать, что они просто подкрутили мне мышцы."
Нарадаев окончил марафон, ибо на него, внешне ненакачанного, уже начинали косо смотреть.
— Мужик, ты че? — спросил приземистый человек, похожий на контейнер. Его телосложение выдавало в нем спортсмена, качающегося с детства, когда он активно рос, но нагрузки не позволили ему вырости выше среднего.
— Сам не знаю, второе дыхание.
"Второе дыхание! Костюм поглощает вещества. Молочку тоже? Как-то подсоединился к мышцам?"
— Неплохо так для второго дыхания.
На следующий день Гиви решил проверить свою догадку насчет благотворного влияния симбионта и пошел без него. В результате к сороковой минуте бега он уже подустал. Все верно: спасибо симбионту.
"Возьму с собой."
Но паранойя проснулась.
"Уже цилиндр взял под Новый год. И вот что вышло."
Так и провел мусорщик время за спортом, коротая ожидание. Все же саси воссоздали его обычным человеком и даже с теми показателями, какими он обладал в первой жизни: скорее всего, ориентировались на воспоминания и по ним вычисляли.
Вечером третьего дня Гиви вновь занял рубку, чтобы связаться с Наумом. Контакт был установлен быстро, за пару минут. Но отвечал на картавый друг. "На проводе" сидел Артур, тоже старый знакомый, которого в помощь себе взял Шишигин.
— Ну что, здорово, Гиви.
— Ух ты ж, Артур, а я и не ожидал...
— Я тоже не ожидал, что картавый меня оторвет от дел. Ну да, тут реально что-то важное.
— Через сколько вы будете? Когда мне вас ждать?
— Мы хотели это у тебя спросить. Где на этой вилке можно дальнобойщикам остановиться?
— Дальнобойщикам?
— Ну, нам, не суть, как это называть. Где?
— Эммм, насколько я знаю, для этого выделена та часть, которая "рукоять".
— Отлично. Будем часов через восемь.
"Про шрам не спросил. Не заметил?"
Стоило этой мысли появиться, как Артур и спросил:
— Что-то не похоже, чтобы ты из рабства убегал. Больно ты сытый.
— Потом все расскажу. По прилету. До завтра. Тут через три часа новый день наступит.
"Для начала бы придумать по-правдивее, что рассказать."
— До зааавтрааа, до зааавтрааа, — тянул короткую фразу собеседник.
"Завтра важный день."
Гиви решил не снимать симбионта. Ему вообще все равно было, что тот к нему присосался – дает бонусы, так пусть и во сне продолжает. Мусорщик не мог дождаться завтрашнего дня, как будто вновь стал ребенком, ожидающим праздника, который вроде и близко, а вроде и отделен ночью. Спать не хотелось, и поначалу Нарадаев просто лежал и сочинял историю, которую сможет рассказать своим. Так он заговорил свой разум, и от созданной сказки на ночь тот заснул.
***
Мелодия будильника заиграла в четыре с половиной часа. Где-то через тридцать минут мусоровоз Наума подлетит сюда и состыкуется, если уже не сделал этого.
"Проснись и пой! Депортация на Родину!"
Нарадаев быстро встал, помылся, поел, взял с собой карточку с деньгами, конвертированными в трисисты, собрал немногочисленные вещи, попутно прихватив еды и питья с собой. Через дверной компьютер пометил номер как свободный и отправился к гражданским докам, полным изнутри забегаловок и сувенирных. Народу было, как всегда, не то чтобы много, но все де прилично. Одни ждали рейса, другие говорили о том и о сем, третьи сидели в своих карманных гаджетах с голопроекторами и либо коротали время за играми, либо сидели в информационном поле. Проецируемые табло показывали уведомления о прибытии рейсов, о задержах или отмене. Шум, гам и причитающееся. Все, к чему успел привыкнуть Нарадаев за три дня, казавшихся поначалу нудными.
Прозрачные гермодвери открываются. Они пропускают спешащего человека, которому надоело ждать. Гиви столкнулся с ним плечом, не рассчитав его скорости. Пусть тот идет дальше. Нарадаев не один заждавшийся. Прозрачное "бронестекло", как этот материал назвал для себя мусоршик, позволяет глазеть на сине-зеленый газовый мир. Огромные белесые вихри, сотканные ветром огромной скорости, придают дикой красоты планете. Множество туннелей-артерий состыковано с кораблями, чьи водители пока что отдыхают или пополняют закрома припасами. Тут и "фуры" для перевозки больших объемов чего-то, и простые гражданские маломестные корабли тех, кто решил "прогуляться" по космическим станциям и отправиться в отпуск. Контингент здесь тоже разномастный: от добрых и наивных самаритян до бывалых перевозчиков. Кто-то улетает, кто-то прилетает.
Гиви взглянул на голопроецию часов. 5:09 по стандартному времени.
"Здесь? Ждут? В пути?" — Нарадаеву не терпелось повидаться с товарищами по промыслу, которые уже и искать-то его наверняка перестали.
"Или не искали. Ставки сделали, когда вернешься." — паранойя, подкрепленная жизнью, была в своем репертуаре. Но мусорщик продолжал пребывать в хорошем настроении, ведь какая теперь разница, спорили они или нет – они уже летят.
"В рубку."
Незанятая комната связи, что расположилась в самом дальнем углу зала ожидания, была в менее приемлемом состоянии, чем те, что располагались у жилых блоков станции. На спинке кресла виднелся свежий след от рваного удара чем-то, возможно, ножом. Это не остановило мусорщика, вбившего коды доступа для связи с Наумом.
Пара секунд. Соединение.
— Все, мы уже на месте почти. Ты где? На каком этаже? — спросил Нгодо Чжу, третий пилот мусоровоза. Он еще был бодр: видно, недавно проснулся и сменил предыдущео пилота.
— Третий.
— Вот и хорошо. Жди. Будешь после меня вести потом. Ты не забыл, как ими управлять?
Нарадаев покинул рубку, стал ждать и осматриваться. И свершилось долгожданное: мусоровоз состыковался, неохотно, но все же. Гиви со всеми вещами поспешил к гермодвери.
Из дряхлого корабля-собирателя первым вышел Артур. Не самый аккуратный комбинезон служил ему, как похожий совсем еще недавно – Гиви. За синтетической кожей незаметной являлась механическая левая кисть Арьенде, приобретенная после несчастного случая. Артур озирался туда-сюда, пока не заметил прямо напротив себя мусорщика, которого искал.
— Ничего себе, да ты франт! — с некоторым удивлением сказал он, глядя на симбиотический костюм. — Стиляга, однако. Так, пошли.
— Наум, как я понял, спит?
— Да.
Гермошлюз впустил Арьенде и Нарадаева в мусоровоз. Управлял им Чжу, на полу же в спальном мешке с подогревом спал Наум Шишигин.
Отстыковка. И мусоровоз летит.
— Ну что, расскажи-ка нам, что ты тут делал, — повелительно сказал Артур.
И Гиви начал свой выдуманный за одну ночь рассказ.
— Ну, значит, сначала у меня украли мусоровоз. Я проснулся без памяти, а Сатарнелл сказал, что два мужика меня к себе доставили. Потом я вспомнил, что на Границу летал, и там у меня за непонятно что "Скарабея" и конфисковало. Ну я сначала и собрался Сарлана просить, потом братьев Гильер...
— Стой! Вот так сразу и братьев Гильермо? — перебил Нгодо.
— Я тогда вне себя был, плюс двадцать четыре миллиона в закромах Родины. Ну, дальше слушайте. В общем, с ними ничего не получилось, и тут Моргло в гости заходит. Оказалось, что он на Границу летит, так я с ним и полетел. Потом нас импульсом вывели из строя пираты, там здоровуший корабль был. В общем, Сатарнелл во время абордажа погиб, а меня в плен взяли. Как потом оказалось, они на органы разбирают, работают на какого-то чокнутого ученого или группу ученых. Потом один из заключенных, имени не знаю, организовал побег, ну мы и бежали. В общем, я кое-что себе прихватил и...
— И все заверте... — перебил и был перебит Артур.
— Да подожди! Я себе из лаборатории с ключом прихватил сыворотку какую-то случайно, и когда улетал, то случайно выплеснул на лицо. И вот теперь оно такое. Я думал, ожог будет, волосы вылезут, а тут – на тебе! – раны зажили и шрамы затянулись. Потом мусоровоз барахлить начал, и мне пришлось сесть в трущобах на одной из лун Посейдона. Там я за переработку деньги получал и смог накопить на починку. Ну и полетел на "Посейдонов Трезубец". Все.
— Ну ты даешь! — саркастически сказал Арьенде. — Что за луна? Может, нам туда сгонять подработать?
— Я не спрашивал. А у вас что слышно?
— FAG и MRT объединились перед Днем Изгнания. Вот так, Гиви, теперь мы с тобой соседи! — сказал Чжу. — Праздник удался на славу. Ты представляешь, какой там размах был? Свинью ели! Три курицы!
— Ничееего себе... — попытался выразить Нарадаев изумление, а сам уже начал скучать по конфедератской еде.
— Еще эти прилетели. Думаю, знаешь. Флот, — добавил Артур.
— Знаю-знаю, флот с Земли, которая теперь Эрс. Как думаете кстати, с ними наша жизнь улучшится?
— Я и так счастлив жить, например. Возьмут в оборот – в налогах увязнем. Нет уж. Лучше такая свобода, — высказался механорукий.
— А, забыл сказать. По случаю моего возвращения я захватил... барабанная дробь... куриные ножки! — объявил Гиви.
— Кто сказал про куриные ножки??? — подхватился Наум. Вечно голодный и при этом постоянно стройный, он слыл человеком, которого можно воодушевить словами о вкусной еде.
— Услышал он! Чтоб ты меня так слышал, когда я тебе говорил, что ты радар не включил! — с ехидством и укоризной отозвался Нгодо.
Они перекусили, порассказывали последние новости, пересказали историю непутевого мусорщика проспавшему Науму и принялись за свои дела.
***
Три дня прошли беззаботно – разве можно назвать корабельную смену заботой для мусорщиков? Каждые шесть часов они сменяли друг друга. Космос становился меж тем все темнее и темнее по мере отдаления от зелено-голубой планеты. Все больше астероидов приходилось миновать. Все меньше провианта оставалось, но его хватит перед возвращением на FAG/MRT. Когда осталось девять часов пути, Гиви вспомнил о "проклятом старикане" Моргло, чья жизнь, полная опасностей, завершилась не от рук наемников-головорезов, не от пули или разряда тока ликвидаторов-конфедератов, а от прозаического крушения.
— Девять часов, — сказал Нарадаев. — Девять часов пути прошло, когда нас взяли в плен пираты.
— Нас не взяли тогда – не возьмут и сейчас! — сказал Наум. — Так, черрез трри... две... одну... так, твоя смена закончилась, уступай.
Нарадаев поел, справил нужду и попихал плечо спящего Арьенде.
— Артур! Просыпайся! Моя очередь спать!
— Ааар... Ладно.
После третьей смены мусорщик припомнил все хитрости управления таким кораблем. Но все равно его голова требовала передохнуть.
Заснул он быстро, а проснулся невыспавшимся и внезапно. Артур разошелся и матерился.
— Артур, чего ты?
— ДА ПОТОМУ ЧТО ЭТО ВСЕ ЗРЯ БЫЛО! НЕТ НАМ БОЛЬШЕ КУДА ВОЗВРАЩАТЬСЯ! НЕТ БОЛЬШЕ ВЫРАБОТОК!
— Ннннаум, поясни?
— Что я... могу сказать? Вырработки как бы есть, только они... они... их рразнесло на кусочки. Пока нас не было. Здесь есть обломки корраблей зеленых...
К такому повороту событий мусорщик не был готов. Даже паранойя оценивала такой вариант как имеющий мало шансов на то, чтобы сбыться.
Нарадаев присоединился к негодованию Арьенде.