Мадлен шла по холодному коридору Дирижабля. Мысли о Хоуке её не покидали, но какое-то странное чувство закралось в её душу.
«О, Хоук. Моя отрада. Свет моей души…» — его лик предстал в её воображении. Прямой нос, голубые глаза, эти причудливые усы. Она начала представлять его без этих ужасных велосипедных усиков и её щечки порозовели. В глазах отражались блики от кристаллических фонарей коридора. Она придерживала своё длинное платье и шла очень быстро. Вдруг из коридора вышел сам Хоук. Он был взволнован. Они обнялись. Тёплые прикосновения его рук грели душу.

Мир Фарриэльд на заре новой эпохи. Старомодная магия уступает продвинутым паровым технологиям, а общество стремительно деградирует, превращаясь в свору грязных, продажных подонков.
В этом водовороте смены времён и нравов судьба сводит наших героев на дирижабле «Годерберг» - грандиозном изобретении, чьи размеры и роскошное убранство удивляют даже самых богатых жителей Фарриэльда. Однако, на каждую ценность находится свой вор, и все нечистые на руку слетаются сюда как мухи на банку с хорошим джемом…

Честь. Когда-то слово для орка значило очень многое. Вожди зеленокожих побеждали всех на своём пути, добиваясь авторитета не только грубой силой, но и мощью языка. Любой бросивший вызов предводителю орков посягал на святое. Каждое слово имело большое значение. Оттого старые орки не отличались разговорчивостью. Люди и другие расы списывали это на низкий интеллект зеленокожих. Но многие орки были не глупее от среднестатистических гномов, эльфов и прочих. Просто от каждого слова зависела дальнейшая жизнь…

Обычное Стимфортское утро не предвещало ничего выдающегося. Семь звонких ударов городских курантов нарушило мертвецкую тишину, слегка разрядив мрачную атмосферу. Улицы вмиг начали заполняться безликой толпой, подобно тому, как дрянная брага льётся в и без того грязную пивную кружку. Представители всех рас: людей, орков, гномов, эльфов сливались в единый поток и двигались, гонимые суровым обществом индустриального строя. Мощённые гладким булыжником дороги терпели натиск грубых кожаных сапог рабочих, и лишь изредка, удостаивались чести испытывать на себе лёгкую изящную обувь Стимфортской аристократии.

За небольшой прорезью показались глаза с внушительными морщинами в уголках и скрипящий старческий голос провозгласил:
—Извольте пароль, мистер…
—Стимфортские крысы ужасно вкусные!
—Сейчас посмотрим… Да! Сегодня — такой. Ох, склероз проклятый! Совсем замучил…
Проходите… И кто только придумывает такие несуразицы, — старик отворил дверь, и
Ондри вошёл внутрь, — Вы не поверите! Но вчера пароль был: «Гномы не верят в Бородира». Все гномы нашего клуба возмущались по поводу такого кощунства и оскорбления чувств верующих! Вы наверное тоже?