Тут будет название

—То, что нам предстоит увидеть, может вызвать у некоторых нервное потрясение. Поэтому каждый сразу займется своей работой: Малышев — допросом очевидцев, я с капитаном Чистовым— осмотром места происшествия... —Алеша Попович, известный в мире людей, как богатырь, остановился на мгновение и вдруг начал говорить с жаром, обращаясь непосредственно ко мне, хотя я с ним и не спорил. — Ник, поверь мне, я знаю, что говорю. У меня лет семьдесят тому назад, когда я был следователем на Атлантиде, темные маги сепаратисты такой фейерверк устроили в день выборов в Инквизиторы. Мы потом руки-ноги и... головы находили в сугробах. В ту ночь, это было в феврале, первый снег выпал, да сразу в метр толщиной. Меня потом судмедэксперты чистым спиртом приводили в чувство. А когда над Маг-Москвой взорвался летающий гроб на двести мест во время парада...

Наш гроб снизился с семнадцати на два метра, и воздушной волной зацепил мужчину. Тот не успел ничего понять, как огромная сила толкнула его в спину, неудержавшись на ногах мужчина упал и проехал метров пять. Конечно летающий гроб никто не заметил - охранные заклинания обновляются перед каждым вылетом. В следующую секунду гроб резко ушел влево, чтобы днищем не зацепить крышу киоска и… Врезался в автобус… Нет, гроб потерял материальность и как приведение пролетел сквозь автобус. Затем Алеша сказал:
-Готов? На счет три. Раз! Два! Три!

• Проходусь Открываниусь – сказали мы в один голос заклинание перехода. Вдруг потемнело, но через наносекунду появилось множество пляшущих огоньков, которые начали складываться в слова:

«Точка Окна №848, при переходи из магического мира в мир людей, Окно откроется в человеческом метрополитене Библиотека им. Ленина».
Только я закончил читать, как огоньки подлетели к глазам и наш гроб остановился около входа в метро. Метро стояло прямо на проезжей части. Вот автобус, который мы недавно пролетели, проехал прямо сквозь вход в подземку, сквозь наш гроб. Все что было вокруг меня стало черно-белым, как будто все цвета в один момент пропали. Хотя нет, черно-белым было только то, что относилось к миру людей. Наш гроб, вход в подземку – это все было нормального цвета.
Следственно-оперативная группа, прорвавшись сквозь кордон маглиции, встав на летающий ковер, спустилась на платформу. В нос ударил удушливый запах гари и еще какой-то незнакомый — горький и зеленный. Да, у запаха был цвет, как впрочем и у слов.

— Трын-трава, — заметив, как я потянул носом, сказал Алеша и из его рта повалил фиолетовый дым.

И тут же стал орать на пожарников, тушившие заклинаниями гаснущий пожара. Но было поздно: магический фон от их заклинаний изменился, тем самым уничтожив фон появившийся после взрыва этой опасной травы.

Николай Чистов, уже присоединился к оперативникам из спецмаглиции, обслуживающей магическое метро, и вместе с ними осматривал то, что осталось от вагона, — черную коросту некогда красной обшивки, тлеющие сиденья, развороченные и вывернутые с корнем двери. Я огляделся: увиденное не вязалось с представлением о жизни на земле — настолько было ужасно. И когда я увидел, как какая-то женщина (НЕ МАГ) обнимает то, что было еще полчаса назад ее маленьким сынишкой, я подошел к мраморной колонне, прижался щекой к ее прохладной поверхности. Санитары вокруг меня складывали на носилки трупы или, вернее, куски трупов. Подошел Чистов, держа в руках какой-то шнурок. Он был такой бледный, почти белый, как напудренный густо клоун, и рыжие веснушки отчетливо проступили на белизне лица.

— Вот, — прохрипел он, откашлялся и продолжил: — Амулет-зажигалка, которая подожгла трову.

Я видел, что он старается не смотреть вокруг себя. Алеша же, стоя по на рельсах, крикнул:

— Почему Малышев здесь? Немедленно идти наверх в комнату маглиции и допросить всех, кто там есть. КАК в МАГИЧЕСКОМ метро ОКАЗАЛИСЬ обычные ЛЮДИ? – последние он спросил у проходящего следователя. Тот отмахнулся от желтого дыма летящего к нему и показал на выжженный круг, который бывает после телепортации.

Потом богатырь увидел Колину находку и неуклюже вскарабкался на платформу. Я все еще стоял у колонны и бессмысленно наблюдал, как мои товарищи осторожно вертят в руках шнур с искрящим шаром...

— ...Да, меня как бригадира строительного отряда пригласили на открытие новой линии маг-метро. Тем более, сказали — новый Инквизитор РФ приедет. Нам велели быть в шахтерских касках, мол, надо выглядеть, как будто мы только что из шахты... Добрый колдун посоветовал, а то, что от моей головы осталось бы? (Показывает покореженную оранжевую каску.)

— ...Ка-ак оркестр приведений заиграл, поезд из туннеля — вжик, и вдруг... твою мать! Все стекла из вагона к едрене фене повылетали! А у репортеров взрывной волной все их «прослушки» на хрен поразметало! Какие «прослушки», говорите? Да артефакты, которые голос записывают. Типа человеческих микрофонов.

—Все очень странно, уважаемые, я не помню звука взрыва, а ведь говорят — трын-трава? Дожили... То есть я имею в виду влияние Запада, знаете, всякие там «зеленые»... То есть я имею в виду разного толка террористы... Ах, да-да, про обстановку на перроне... Народу уйма, маглиции полно, все смотрели на эскалатор —Инквизитора РФ ждали. Мне-то это было все равно, то есть я имею в виду...

— ...Нет, не помню взрыва. Видеть видел, но не слышал. Ну и что, что я капитан безопасности? Что мы, не люди? (Чуть не плачет). У нас тоже может быть шок будь здоров...

— ...Не найдете гадов — сам найду и задушу на месте! Я вам сынишку ни за что не прощу: я своего пацанчика на экзамен в школу магии... а тут... сволочи вы все... довели Орден... а ты меня не дергай — мне без моего пацанчика что в тюрьму, что в могилу...

Я записываю показания нескольких десятков магов, руки у меня дрожат, в горле перекатывается ком, глаза застилает влагой. И мне хочется материться и рыдать вместе с ними, и мне предстоит еще многое с ними пережить, поскольку я буду расследовать это страшное преступление.

Алеша Попович сидел не в привычном кресле, а неудобно, как-то боком примостившись на стуле с обратной стороны своего стола, уткнувшись острыми коленями в полированное дерево, и беспрестанно крутил разговорный амулет. Я размахивал руками у него за спиной и возмущался: расследование взрыва в маг-метро было поручено следователю ОЗСМОТО (Отдел За Скрытия Магии От Людей Отвечающий), хотя угроза раскрытию нашего мира людям не стояло. Конечно было убито много обычных людей, которых неизвестный (или неизвестные) телепортировали прямо перед взрывом, но для своих знакомых и родных они просто безвести пропавшие. Я столько пережил за эти сутки, допросил около тридцати свидетелей и потерпевших, разработал версии и наметил схематический план расследования. А теперь все это к чертовой матери отдали Днепряну. Попович, казалось, не обращал никакого внимания на мое фырканье. Я же пытался рассмотреть выражение лица начальника следственной части, а он все крутил узелки на амулете, стараясь дозвониться до автосервиса, где еще прошлой зимой пропал его летающий пылесос (то, что магический транспорт он по рассеянности отправил человеческому автосервису, как и то, что связи между магическим амулетом и человеческим телефоном нет – его беспокоили мало). Наконец он обернулся и даже как-то весело сказал:
— Не ревнуй, Ник, это не самое лучшее дело в нашей практике.

Я возмутился:

— Кто ревнует?! Просто обидно, Алеша (один на одни я называл своего начальника по имени).

— Ну, прости, мне так показалось.

Правильно ему показалось. Мы с Днепряном невзлюбили друг друга еще в университете без особых к тому внешних причин. После окончания он какое-то время работал в маглиции. То ли маглицейская служба показалась ему неинтеллигентной, то ли еще что, но недавно назначенный заместитель прокурора Маг-Москвы Носков перетащил его к нам в прокуратуру Магического Ордена РФ.

— А может быть, ты со мной поделишься своими версиями? — неуверенно попросил Попович.

На меня нашло упрямство, которое следовало преодолеть. Щелчком пальцев я поджег сигарету, которая за секунду до вопроса появилась у меня в зубах. Закурил обычные человеческие сигареты (NZ 10, вроде) и начал ходить за спиной начальника. Я видел по незначительным поворотам его головы, что он за мной наблюдает глазом, который появился на макушке.

— Ну... значит... теоретическая выкладка...ну... следственная посылка, что ли... — выдавил я из себя,— прежде чем искать преступников, надо определить объект преступления. Если начать с субъекта — ничего не выйдет. Я глубоко уверен, что маги, убитые в вагоне, не были прямой целью террористов. Было убито несколько человек на платформе. Ждали Инквизитора. Все об этом знали. О том, что он приедет, то есть. Может быть, я ошибаюсь, но все это выглядит как покушение. И/или, нужное подчеркнуть, показ всему Маг-Миру, что даже обычные люди страдают из-за его правления.

Я надеялся, что моя речь звучала увереннее, чем мне вдруг показалось.

— Да, Никита, ты знаешь, есть такое замечание у людей, чье — не знаю, не помню, что бомбы в основном убивают шоферов во время покушений на начальников... Что еще?

Еще? Вместе с обидой испарялся запал следственного энтузиазма. Неуверенность в собственных словах грозила перерасти в беспомощность. И даже Днепрян вдруг начал казаться мне умнее и симпатичнее, и я готов был отдать ему еще пару моих дел, только бы не слышать спокойного, почти монотонного голоса Поповича, и не ходить у него за спиной, и не видеть, как его уши, словно локаторы, следуют за моими движениями. Еще и этот глаз!

— Видишь ли, Ник,— начал богатырь и вдруг заорал: — Я не могу разговаривать, когда ты ходишь у меня за спиной!

Я послушно сел, теперь уже напротив, в удобное кресло начальника следственной части.

— Дело в том, Ник, что «взрыв» передали Днепряну по моей просьбе. В верхах, как мне стало известно, был большой спор, кому вести дело — ОЗСМОТО или прокуратуре. Решили вести вместе: они — оперативную работу, мы — следствие.

Алеша вытащил сигарету, разломил ее пополам и вставил одну половинку в мундштук. Таким образом, он борется с курением. По моим подсчетам, он теперь курит ровно в четыре раза больше, чем раньше.

И снова начал досаждать автосалону своим пылесосом.

— Слушай, завтра я отыщу твой пылесос или портану их всех на Луну, ведь даже в психушку не обратились, когда ты им пылесос присласал с просьбой разобраться почему он медленно набирает высоту. Не угнетай их больше своей вежливостью. Наша сфера обслуживания если и делает что-то хорошее, то только потому, что боится трепки.

— Да, я вижу, колдун третьего разряда Малышев, вы с меня не слезете, пока я вам не дам полный отчет о Заседании Ордена.

Он вытащил окурок из мундштука и тут же вставил в него другую половинку сигареты.

— Маг-Прокурора РФ Емельянова вызвали для доклада о взрыве в маг-метро на совещании в Дом Ордена. Новый Инквизитор ввел новый порядок: все чрезвычайные происшествия обсуждать на Заседании. А Емельянов, ты знаешь его, всегда должен обеспечить свои тылы. Что он мог рассказать высоким товарищам, если сам на месте происшествия не был? Вот он и прихватил с собой меня... Люди из Маг-московского управления ОЗСМОТО, конечно, изо всех сил старались доказать, что - это террористический акт, который поставил под вопрос нашу скрытность от людей и поэтому они должны вести это дело. Но наш новый Инквизитор позволил себе с ними не согласиться. Он так и сказал: «Позвольте мне с вами не согласиться».

Говоря это, Попович попытался придать своему тощему лицу сходство с круглолицым Инквизитором. К моему удивлению, это ему здорово удалось.

— «Наше время резко отличается от восемьмсотых, — продолжил Попович в том же духе, — народ и правительство едины. Поэтому выступать против правительства наш народ не может. Совершить это преступление могли: первое — маги, посланные из-за рубежа. Второе — маньяк, сбежавший из сумасшедшего дома, и третье — так называемые секстанты, которые, как доказал один профессор, и мы с ним в Ордене совершенно согласны, являются психически больными магами. Орден РФ приняло решение начать (Меркулов так и сказал «начать» — с ударением на первом слоге, имитируя южный акцент Инквизитора) перестройку всего народного хозяйства. Идет экономическое соревнование двух систем «Сторого Инквизитора», который правил Орденом на нашей земле 1786 лет и «Нового Инквизитор», который взошел на трон совсем недвано ( двести лет назад), и политически мы не можем допустить даже намека на существование в нашем Ордене РФ политических противников, а тем более террористических групп».

Ну вот, новая свистопляска — как будто не было взрыва в Маг-Мурманске, когда подложили амулет Тройного Взрыва в здание ОЗСМОТО и погибло около сорока озосмотовцев, и не похищали министра финансов с требованием выкупа в десять миллионов дырок от бубликов (сто с лишнем лет назад – это были огромные деньги). Все эти преступления были раскрыты, каждый раз эти штуки проделывали различные организованные группы, вооруженные боевыми амулетами и имевшие в своем распоряжении опасные зелья.

— Знаешь что, Никита... Впрочем, я тебе уже тысячу раз об этом говорил,—вдруг раздраженно начал Алеша, как бы отвечая на не заданные мною вопросы. — Своей задачей я прежде всего считаю раскрытие преступлений. И мы все, и маглиция, и ОЗСМОТО... ты и Днепрян должны найти тех, кто погубил магов и людей в маг-метро. Объективно — они совершили страшное дело. А субъективно— надо разобраться, что ими руководило. Высокое начальство говорит словеса для политиков, а не для нас.
В дверь постучали, и, не дожидаясь разрешения, в кабинет вошел Днепрян.
— Извините за вторжение, Алеша Попович, но есть интересные новости. В маглицию позвонил какой-то маг и сказал: «Трын-траву в маг-метро подложил Хаос».
?!
— Так он сказал... Кроме того, конец фразы пока не удалось разобрать, так как возник посторонний шум, а говорили шепотом.

— Звонок записывался?

— Конечно, Алеша Попович. Все звонки по 00-А записываются, — не совсем уверенно произнес Днепрян, округлив свои пухленькие губы буквой «о». Днепрян, видимо, заметил на моем лице иронию по поводу этого утверждения и поспешно добавил: —К сожалению, идентификация личности по шепоту почти невозможна... А разговорный амулет был одноразовый.

— Когда это было?

— Сегодня в восемь ноль семь утра, м-м... почти три часа назад...

—Надеюсь, что организовали доставку в прокуратуру запись речи этого поклонника темноты?

— Еще нет, но...

— Ну так быстренько позвоните капитану Чистову, — ободрил поникшего Днепряна Алеша, — и все будет хорошо.

— Сию минуточку! — опять скривил губки Днепрян.

Он бегом бросился выполнять поручение Поповича.

— Все будет хорошо. Все будет очень хорошо... — механически повторил богатырь, следя за Днепряном который в спешки вышел из кабинета сквозь закрытую дверь. Но я не заметил радостных интонаций в его голосе.

Я больше не стал мучить Алешу «Никитиными вопросами» (так окрестил мою чрезмерную любознательность Попович еще во время моей стажировки около трех лет назад). Меня ждали мои дела —«мои» преступления и «мои» преступники. На одиннадцать часов были вызваны для проведения очной ставки посетители притона, который держала одна народная артистка, — предстояло изобличить крупного депутата в финансовом поощрении «салона» и непосредственном участии в оргиях. Потом надо было докончить обвинительное заключение по делу о нарушении запрета использование заклинаний несовершенолетными в присутствие людей — сошла с ума пожилая дама, которая увидела как с окна многоэтажки вылетел мусорный пакет и окуратненко, устроился в мусорке вытолкнув перед этим мешавшую коробку. И в три часа меня ждал адвокат в тюрьме бермудского треугольника (ТБТ) для ознакомления с делом по обвинению заместителя министра тяжелой промышленности в присвоении крупных средств и взяточничестве. Вот так. А любителями Хаоса пусть занимается Жозеф Максимович Днепрян.

— Ник, — негромко окликнул меня Алеша, когда я уже был в дверях. Я обернулся. В голубых глазах Меркулова - таилась тревога. — Ну как тебе этот «Хаос»?

Я на всякий случай решил не сдаваться: — Наш Инквизитор прав на сто процентов: кругом одни чокнутые.