I.

Дуракам везет.

Нежить сползалась к горе Хиджаль словно голодные мексиканцы к единственному в районе ресторану с бурито. Ей не было конца. У самого подножья горы располагался лагерь альянса - первая линия обороны, там все уже давно приготовились и ждали нападения противника. Выше расположились орки, которые вобщем-то вели себя вполне спокойно, несмотря на их любовь
к матершине, дракам и в целом, бурному времяпрепровождению.
Было самое настоящее затишье перед бурей, идеальную тишину нарушал только грубый мат, доносившийся откудато-то из лесной рощи севернее лагеря альянса. Два дварфа-артиллериста: Бормин и Дутт, проводили ускоренное "знакомство".
Каждый из них всю жизнь был артиллеристом, однако со своими причудами: обоих довольно часто преследовали всевозможные косяки, за которые они регулярно получали по горбу от командования. Однако они выделялись своим рвением в бой, про каждого из них некоторые говорили, что он попросту "не умеет" отступать или просто считали ненормальным. От такого рвения никому легче не становилось, они отправили на тот свет пожалуй больше союзников, чем врагов. Они даже не слышали друг о друге и сейчас назначены самой главнокомандующей Джайной Праудмур в одну мортирную команду, т.к. она просто не знала куда еще девать двух жаждущих боя сумасшедших дварфов и распорядилась о том, чтобы им выдали мортиру и ящик боеприпасов, но при условии, что они будут палить как можно дальше от союзнических войск.
Во время беседы они сразу нашли много общего: их ненавидят все, они ненавидят всех и друг друга в том числе. Всю дорогу они разговаривали на извечные темы вроде "ты овца", "у меня борода длиннее" и прочее. Они вышли на небольшую поляну, которая оканчивалась резким обрывом вниз. По левую сторону от них располагался их лагерь, а впереди все было покрыто здоровенными деревьями, между которыми мерно перемещались неисчисляемые орды нежити. Установив пушку на относительно ровное место и поставив рядом ящик боеприпасов, дварфы продолжили свои увлекательные, но однообразные дебаты. Их базар продолжался минут 5, и продолжался бы еще довольно долго, если бы не выстрелы оборонительных башен в лагере. Оба артиллериста уставились на тропинку, ведущую из гущи леса к людскому гарнизону: оттуда подобно мазутной жиже валила нежить. Не теряя времени, товарищи ломанулись к своей пушке. Дутт, хряпнув солидную порцию пива, взялся наводить орудие на супостата. По понятной только ему одному причине он считал пиво и вообще любой алкоголь незаменимым на поле боя. Он мотивировал это тем, что нужно совмещять приятное с полезным. Что он подразумевал под приятным и полезным неясно, т.к. страдали всегда союзники. Вот и в этот раз он постарался прицелится так, чтобы не опозориться перед новым товарищем на первом же залпе. Бормин закинул снаряд в пушку и через мгновение горящий шар уже летел куда-то в сторону... Снаряд угодил прямо в гущу боя и тут же в воздух взлетело облако алой крови и
всевозможных потрахов. Артиллеристы не были дальтониками и хорошо понимали, кто из них сейчас сотворил глупость. Бормин не упустил момент и высказался по поводу криворукости, косоглазости, а заодно и внешней непривлекательности наводчика.
-Это ветер! - начал было отмазываться Дутт.
-Ага, еще скажи абом бзданул! - Бормина определенно радовало невыгодное положение товарища,- вон у тех ребят почему-то никто не бздит.- Бормин указал в сторону холма, расположенного по другую сторону лагеря, откуда велся плотный артиллерийский огонь, причем видна была только одна бригада, а палила за все 5.- вот как надо!
-Ты б заряжал быстрей и вонял поменьше, был бы и результат позабористей!- гавкнул Дутт и приложился к фляге.
-Ага! Значит от меня теперь все зависит да?
Очередная беседа слегка затянулась, однако решилась довольно скоро. Они решили не испытывать нервы командования и палить куда-нибудь в лес: там всеравно везде нежить и всех надо перебить. После некоторого количества выпущеных снарядов Дутт заметил среди деревьев довольно широкую свободную площадку, которая оказалась базовым лагерем войск Архимонда. Он постарался прицелиться в тот район, и ,пальнув, с любопытством наблюдал за падающим за деревья снарядом. Бух! И тут же земля содрогнулась от истошного адского вопля самого Архимонда. Дварфы смотрели выпучеными глазами в сторону падения снаряда, осознавая, что попали куда надо. Через несколько секунд с "полянки" поднялась темная туча гаргулий и направилась в их сторону. Дварфы, уже самолично присвоив себе звания лучших артиллеристов Каз-Модана, кинулись к аппарату: Дутт начал целить в приближающуюся летучую мишень, а Бормин полез в ящик с боеприпасами, выбирая из совершенно одинаковых снарядов самый большой. И если бы не увертливость гаргулий, они возможно и попали бы: снаряд пролетел сквозь разделившееся надвое облако и полетел не куда-нибудь, а на ту же базу нежити. И снова воздух разорвал крик Архимонда, в конце больше походивший на стон. Гаргульи тем временем стремительно приближались, а дварфы стояли в ступоре, как будто дожидаясь чего-то зрелищного. Ситуацию исправил выбежавший из кустов дварф-стрелок. Пальнув в сторону гаргулий, он проорал: "Хватайте свою трубу и ящик с репами, и двигайте за мной!" Артиллеристы подорвались, как ужаленные, схватили свои причиндалы и кинулись за стрелком в деревья. Каждый артиллерист не очень любил подобных высказываний по поводу оборудования, с которым он работает, поэтому, виляя между деревьев они попутно доказывали стрелку, что его "дудка" вообще бесполезное приспособление и годится разве что для переделки в кольян. Гаргульи тем временем маячили над ними, определенно не желая пикировать между плотно стоящими деревьями. Через минуту вся эта процессия выбежала к лагерю орков. Ордынские вышки вынудили гаргулий сделать крутое пике и улететь обратно на "полянку". Артиллеристы же едоумевающе смотрели на стрелка.
- Мы не заблудились?
- Нет, а что не так? Куда мы по-вашему бежали?
- Ну... к нашим.
Стрелок аж хрюкнул и тихо просмеялся от такого заявления,- К нашим? Все наши, кто остался, теперь здесь. Лагерь альянса был уничтожен у вас под носом! Вы что, не видели?
Артиллеристы переглянулись, соображая кто тупит, - Нет.
Ситуация вроде бы серьезная, но стрелок не мог удержаться от смеха. Пока он ржал, к ним подошла высокая симпатичная женщина. Ее и без того вызывающий наряд был местами подран, оборван, забрызган кровью разных сортов, но это ничуть не убавляло ее привлекательности. Завидев эту нискорослую группу, Джайна Праудмур определенно не была рада их присутствию,- Опять эти придурки...
Завидев командора, дварфы заглохли и приняли, как им казалось, наиболее серьезный вид. Уже порядком окосевший Дутт взял на себя смелость начать беседу: -Здрасти!
Джайна нахмурила брови. Он понял, что сказал что-то лишнее и потянулся за почти опустевшей флягой.
- Вы кретины!-выпалила Джайна. Разговор намечался неприятный,- с первого же выстрела отправить моих лучших солдат на котлеты! Я специально выставила сильнейших и опытнейших людей на перед и 5-ро из них просто исчезли из-за двух шизонутых полуросликов!
Окончательно осушив флягу и заметив, что все смотрят на него, Дутт не нашел ничего умнее, кроме как сказать: -Это ЫК!.. ветер...
- Ты еще скажи абом бзданул! - стрелок решил принять участие в разговоре. Бормин постарался пошевелить мозгами и вспомнить, где он это уже слышал.
- Возможно... - протянул Дутт. - ЫК!
- Ты пьян что ли? - поинтересовалась волшебница.
Дутт немного не понял суть вопроса и, посмотрев на Бормина, сказал: - Тебя спрашивают.
Бормин с такой наглости аж забыл про подкинутый в воздух снаряд, который он телебонил в руках все это время. Все замерли с глупыми выражениями лиц и уставились на снаряд. Включая тролля, направлявшегося в местный сортир. Однако Бормин быстро вспомнил, что надо бы снаряд поймать, и начал ловить свою "игрушку", постоянно выскальзывающую из рук подобно горячей картошке. Наконец он крепко схватил опасный предмет и, взглянув на окружающих, постарался успокоить:
- Это мой брелок, не бойтесь.
Никто юмора не понял, Джайна потихоньку краснела от злости, а тролль побежал дальше по своим делам, заметно прибавив ходу.
- Даю вам 2 минуты на отдых и дуйте на новую позицию, Тордис вам покажет куда именно. –она указала на стрелка, -И вообще теперь он будет за вами присматривать.
- Эй, о втором речи не шло!-начал было возмущаться обманутый дварф.
- Эти психи для нас страшнее гулей, Тордис. Так что уж будь добр...
Не дожидаясь ответа, Джайна развернулась и отправилась к здоровенному орку, повидимому вождю. Тордис некрасиво выругался и указал им на лежащий неподалеку ящик с боеприпасами, захваченный кем-то из отступающих союзников, явно намекая на пополнение запаса, куда тут же отправился Бормин. Дутт же пошел в глубь лагеря в поисках чего-нибудь пенистого.
Задержавшись минут так на 5, они наконец вышли из лагеря и направились вверх по тропинке. Чуть выше дорога резко сворачивалась направо, где располагалась последняя точка обороны - лагерь эльфов. Оттуда, сверху уже велся огонь еще одной мортирной команды. Их же позиция располагалась с левой стороны в нескольких десятках метров от тропы. По дороге они бурно обсуждали друг друга. Причем в основном обсуждали Дутта, который всю дорогу вел себя как-то странно. Он определенно был настроен на "поговорить ни о чем". Дело в том, что в лагере он нашел-таки какого-то тролля, почему-то называвшего себя доктором, который с радостью дал ему какое-то пойло, от которого у дварфа переклинило все мозги. Но ему понравилось и сейчас, пикируя вдоль тропинки, он периодически прикладывался к бутылке с надписью "Der'Crazzy-Kamikazze". Впрочем название его мало волновало. Бормин же обзавелся ордынским
массивным тапором и теперь вертел его в руках вместо привычного снаряда.
Выйдя на позицию, они стали располагаться. Атака базы орков уже началась. Первые минуты 2 они действительно оправдывали надежды начальства в лице Джайны: никого из союзников не ранили. Они вообще не стреляли. Дутт пытался вспомнить, как его зовут, ища подсказку под каждым камнем, а Бормин с Тордисом по прежнему вели дискуссию по поводу аммуниции и полезности каждого типа войск. В конце концов пришли к тому, что в армии нужны только командиры, а остальные и необязательны. Двинув зависшего Дутта в плечо, Бормин ткнул ему в нос снаряд и сказал:
- Я готов, крути пушку.
Дутт мигом вспомнил где он, кто он и даже узнал что-то новенькое, но тут же забыл. Он мастерски прицелился, глядя в дуло пушки. Отодвинув его "котел", Бормин отправил снаряд в пушку.
Снаряд рванул совсем рядом со взорвавшимся по такому поводу абоминатором. Дварфы были в восторге от такого мясного фейерверка:
- Словил, *ля! -прогорланил Дутт и присосался к любимому напитку. Их радостные вопли заинтересовали проползающих снизу и любознательных по своей природе гулей. Ловкие акробаты начали взбираться по каменным уступам наверх. Дварфы тем временем собирались повторить креотив, как вдруг Бормин заметил появившуюся у обрыва любопытную рожу гуля и выхватив топор кинулся в его сторону. Гуле было пофигу на боевой настрой дварфа, он хотел жрать и кинулся навстречу. В связи с чем лишился головы. Видимо
Бормин наконец нашел свое призвание, т.к. орудовать топором у него получалось действительно хорошо. Однако тут же выполз второй такой же голодранец, с твердым намерением чего-нибудь слопать. Бормин было обрадовался новому экземпляру и замахнулся, но его опередил Тордис. Гуля полетел с обрыва и, качественно выполнив тройное сальто назад, плюхнулся на камни. Обиде Бормина не было предела: он стоял у обрыва и молча наблюдал, как возле еще дергающегося гули собрались его убогие соратнички и начяли обедать. Он взглянул на Тордиса: его взгляд напоминал взгляд ребенка, у которого отобрали 10кг конфет, а потом дали одну.
- Твое дело - пушку заряжать, мое - охрана.- отмазался Тордис.
- ЗАРЯЖАЙ!!! - словно в подтверждение сказанного, выпалил окончательно окосевший Дутт. На самом деле он уже с минуту наблюдал, как лагерь орков буквально тонет в армии нежити и хотел пальнуть по случайно замеченным ордынским бочкам с горючей смесью. Бормин впал в секундный ступор. Видимо все это время ему не хватало строгого командного голоса настоящего начальника. В другой момент он бы послал пьяного товарища куда подальше, но сейчас что-то его заставило подчинитсья. Им не дали никакого приказа в случае отступления и они решили продолжать делать то, зачем сюда пришли. Бормин уже собирался заложить снаряд, когда выполз запоздавший гуля и Тордис отправил в него порцию металла. От выстрела Дутт с перепугу подпрыгнул, напроч сбив все прицеливание, а снаряд уже отправился в дуло и через мгновение полетел куда-то в сторону бывшей базы людей.
- *ля!-почти дружно крякнули артиллеристы.
Снаряд приземлился за деревьями, где-то на дороге, и снова раздался вопль предводителя нежити. От этого крика с деревьев в области падения снаряда мигом испарилась листва, а в воздухе запахло керосином. Дварфы косо переглянулись и, сделав вид что ничего не произошло, продолжили. Вдруг в воздухе действительно завоняло чем-то очень неприятным. Смердило жутко. Дутт не выдержал и поворачиваясь в сторону Тордиса, откуда доносился запах, сказал:
-Тордис, смени дезодо...- и заглох: за спиной Тордиса стоял внушительных размеров абоминатор и нервно водил по сторонам своими зенками. Дутт аж немного протрезвел. Тордис, поняв, что за ним что-то есть, решил полюбопытничать и повернулся. О чем пожалел, т.к. уперся носом прямо в дырку в животе мясника. От отвращения он отпрыгнул назад метра на 4 и выпалил наугад. Бормин соображал как никогда: он схватил снаряд и кинул в абома. Правда ожидаемого эффекта не получил. Тот уверенными шагами направился в его сторону. Бормин достал второй снаряд и, посчитав первую попытку неудачной из-за просроченности патрона, решил попробовать еще раз.
- Бежым!..ЫК!- пробубнил Дутт, уже взявший свое орудие под мышку. И тут голову Бормина посетила очередная тупая мысль.
- Наводи!-крикнул он Дутту, и, преодолев двумя шагами метров 6 до наводчика, затолкал снаряд в пушку. Дутт не успел даже сообразить, куда наводить, как пушка пальнула в стоящего уже в упор абома и припечатала наводчика к земле, вывехнув ему плечо. Такого фейерверка они точно еще не видели и врядли увидят. Абом рванул, окропив все вокруг кровью, мясом, фикалиями и прочим содержимым. Пока на землю приземлялись остатки всего этого добра, покрытые толстым слоем абоминаторских причиндалов дварфы победоносно орали. Дутт выхлебал залпом оставшиеся полфляги своего лигбеза и, не обращая внимания на вывихнутую от выстрела руку, пнул оставшуюся часть абоминатора в область, где предположительно должна была находиться задница. Даже психически уравновешеный Тордис не пожалел лишнюю дробь на те же цели. На их крики из кустов выбежала эльфийская охотница на довольно крупной черной кошке. Посмотрев на трех странных дварфов, она сначала подумала о том, чтобы прикончить их, т.к. в таком виде они
были больше похожи на вывернутых наизнанку беорнов.
- Эй, дамочка...ЫК! Постойте!- крикнул пьяный Дутт,- вы не подскажете, как нам пройти...
- Вы чего горланите, придурки? Жить надоело? Тут кругом нежить шастает!
- Да вы что?- с насмешкой ответил Дутт и еще раз пнул абома по пятой точке.
- Ну и вонь... Да вы... Бегом за мной, если жить хотите!- эльфийка знала, что говорит. Абом был заражен чумой, которая заражала дварвоф все сильнее с каждым упавшим на них шмотком мяса. Их вид становился поганей с каждой секундой, хотя они это неособо замечали.
Не дожидаясь их реакции, пантера с наездницей нырнули в кусты. Дварфы, еще не понимая всей серьезности происходящего, ломанулись за ней. Во время этого кросса велась небольшая разъяснительная беседа:
- Быстрей! Не отставайте! - эльфийская кошка грациозно ветляла между плотно стоящими деревьями. А коренастые дварфы ынуждены были огибать каждый ствол, прилагая большие усилия. Хуже всего было Дутту с вывернутой рукой, впрочем он уже не чувствовал боли.
- Мадам, может вы пушку потащите? Киса, я думаю не против будет!
Кошка недовольно буркнула.
- Кинь свою байду, она тебе вряд ли понадобится!
- Эй! Леди! Эта "байда" сделала фарш из того пузана, ваша эта вот вертулька так может?
- Если не поторопитесь, я вас троих этой вертулькой за раз порубаю! - дварфы еще не понимали, что, если чума сделает свое дело, то она так и поступит, и приняли это как наезд.
- Вспыльчивая бабенка... - поделился впечатлениями Дутт. - Наверное это лубовь...ЫК!..
- Наверное ты пьян. - заметил Тордис.
- Возможно...
Они выбежали на небольшую полянку, посреди которой стояло что-то напоминающее бассейн.
- Хочу заметить, что ЫК!.. мы убежали довольно далеко от места боя. Это попахивает
дезертирством. - Не успокаивался Дутт.
- Лезте в воду!
- Эмм... - дварфы совершенно не понимали чего добивается эльфийка. Не церемонясь, она с легкостью подхватила стоящего ближе всего Бормина и швырнула в лунный колодец.
- Аа *ля!!! - выругался в полете дварф и плюхнулся в мутную светящуюся голубую жижу.
- Не, ну это явно издевательство! - возмутился Тордис
- Да ты взгляни на него! - эльфийка указала стрелку на смертельно бледного Дутта. Его кожа уже покрылась трупными пятнами, глаза ввалились, а вывернутая рука должна была вот-вот отвалиться. Тордис, будто увидев приведение, громко икнул и принялся ощупывать себя. Убедившись, что он сам тоже похож на зловонную кучу дерьма, Тордис сиганул в бассейн. Дутт же воспринимал отвратительные рожи товарищей, как галлюцинацию вследствие побочного эффекта от ядреного докторского зелья с труднопроизносимым названием, и никак не мог понять почему эльфика всегда выглядит одинаково.
- Это что? Прикол? - Дутт был уже не столько пьян, сколько омертвлен и блистать интеллектом был не в состоянии. Он отправился в колодец благодаря мощному пендалю пантеры. Бухнувшись в воду, он почувствовал райское блаженство, все тело было расслаблено и в голове ни мысли. И он просто, распластавшись звездой, плавал на поверхности и наслаждался этим необычайным ощущением. И друг ему в грудь ударила резкая боль. Он почувствовал, как забилось сердце, хоть и думал, что оно билось все время. И тут же боль перешла в вывихнутое плечо. От этой дикой боли он заорал прямо в воду. Он отчаяно горланил и пытался двинуть хоть чем нибудь. Наконец, почувствовав слабый пульс в здоровой руке, он оттолкнулся ей от неглубокого дна и перевернулся на спину, продолжая кричать. К его великому удивлению боль начала быстро рассасываться и вскоре вообще исчезла. Он замолчал и удивленными глазами стал таращиться по сторонам, будто новорожденный. Впрочем, заметив тупые напуганные рожи товарищей, он улыбнулся и засмеялся.
- Дебил - сказал Бормин и засмеялся вместе с ним. Тордис, по характеру более серьезный, но любопытный, тоже усмехнулся и повернувшись к эльфийке спросил:
- Что это было?
- Это простая благодарность за вашу... помощь... - эльфы хоть и считали себя наиболее сильной и мудрой расой, но эльфийка понимала, что эти дварфы - одни из многих обманутых ее родичами. Она знала о настоящем предназначении первых защитных лагерей и при этом не могла раскрыть его этим союзникам. И, увидя их полумертвых возле туши абоминатора, ее одолевало чувство долга перед ними.
- Хм... Наверно я заблуждался насчет вас... - неуверенно проговорил Тордис, всю жизнь знавший эльфов только по художественной литературе и по разговорам трактирных алкашей.
- Пошли еще этого камикадзе возьмем! Мне понравилось! - Дутт повидимому решил, что все произошедшее - плод его воображения, взбухшего от зловонного ордынского напитка. Вообще его любовь ко всему, что било по мозгам, была безгранична. Если бы молоко было с градусами, он бы днями лежал под коровой, как под капельницей.
- Забудь про алкоголь, тебе противопоказано.
Вдруг в очередной раз раздался уже знакомый рев Архимонда. На этот раз намного протяжнее и яростнее. Все недоумевающе уставились в гущу леса, откуда доносился этот крик. Раздался громкий звук, чем-то похожий на взрыв и спустя мгновение взрывная волна опрокинула еще не вылезших из колодца дварфов обратно в воду. Когда они по одному поднялись, ошарашено озираясь по сторонам, кругом все было, как после напалма, до самого горизонта. Теперь можно было отчетливо видеть Мировое дерево. Этот огромный гигант местами горел и дымился розоватым дымом, изредка потрескивая на всю округу...

II.
Холодные горы Каз-Модана... Утро... Рассвет. Сильный ветер несет миллионы мелких снежинок в ту сторону, куда велит ему сама природа. Где-то между горными хребтами зигзагообразно бежит тонкая речка, покрытая толстой коркой льда и поэтому кажущаяся стоящей на месте. В некотором месте она впадает в горное озеро, на котором пожилой дварф уже вырубил прорубь и рыбачит, вытекает с другой стороны и продолжает свой сложившийся тысячелетиями путь к мировому океану. В полдень все живет: в повсеместных мастерских кипит работа, из шахт доносится звон кирок, у предгорий пасутся рамы, среди деревьев то и дело снуют волки, а с полигонов периодически доносятся взрывы снарядов. Величественные горы уходят вершинами в пухоподобные облака, которые здесь кажутся такими низкими. Вечернее солнце завораживает... Оно окрашивает все вокруг в теплые бардово-фиолетовые тона и греет душу, но не тело. Сейчас можно различить его отдельные лучи, рассекающие воздух от дальних гор, куда оно заходит, и до самых твоих ног. И все окутывет необъятная тень... И только все еще освещенные золотистые облака некоторое время продолжают радовать глаз. И понимаешь, что день прожит не зря и, не смотря на все произошедшие неприятности, ложишься спать с приятным чувством полного удовлетворения.
Таковы были мысли артиллериста Форпа, отправляющего очередной снаряд в мортиру. Шел бой у горы Хиджаль. Оборонительный лагерь альянса уже пал и сейчас Форп с напарником вели плотный огонь по бесчисленной нежити, нападающей на лагерь орков. Его наводчик, Морин, старательно прицеливался, пытаясь сделать каждый выстрел как можно более удачным. Каждый из них отлично
знал все характерные особенности другого. Они знали друг друга с того самого момента, когда в первый раз взяли в руки артиллерийское оборудование. Они пережили вместе множество сражений и по воле судьбы оказались в армии Джайны Праудмур и сейчас вели огонь с большого утеса неподалеку от лагеря эльфов. Чуть дальше базы орков с небольшого утеса палила другая артиллерийская команда, однако значительно медленнее.
С самого начала сражения они успели повидать столько смерти, сколько многие командиры не виделии за всю жизнь. Их движения уже были доведены до автоматизма и были безупречны. Они молчали: Форп был погружен в свои воспоминания, Морин же итак знал о чем думает его друг и даже не думал заводить разговор, только иногда что-то высказывал по поводу происходящего на поле боя.
- Смотри-ка, вон Бурамин. -сказал он, завидев в толпе мертвецов одного из бывших товарищей, присоединившегося к противнику.
- Где? -даже не посмотрев в сторону врага, спросил Форп и закинул снаряд в пушку. Он и не думал разглядывать миллионы нежити только чтобы увидеть мертвого знакомого.
Спустя пару секунд снаряд разорвал общего друга на части. Морин знал куда целится:
- Да нет, показалось...
Вообще за время сражения Морин стал совершенно хладнокровным и врядли что-то могло уже его затронуть, удивить или уж тем более рассмешить. Наблюдая, как очередной здоровенный орк из тех, кого Морин всегда считал самыми яростными, беспощадными и непомерно сильными созданиями, распадается на 2 части под тесаком абоминатора, дварф начинал немного иначе смотреть на свою
собственную жизнь, осознавая свою хрупкость и даже никчемность. Тем не менее продолжал бой. Ведь, как говорил ему в свое время отец, "на войне - пока у тебя есть пушка и мозги, ты живешь".
Рядом с ними лежали 3 ящика боеприпасов. 1 уже был пуст и за ненадобностью валялся поодаль. Второй почти опустел, и сейчас Форп добирал остатки. Он взял снаряд, отправил в пушку и потянулся за вторым. После выстрела, не обращая внимания на странное потрескивание, раздававшееся из пушки, он заложил туда следующий снаряд и снова потянулся к ящику, как неожиданно за его спиной раздался взрыв...
От непрерывной пальбы мортира раскалилась до предела и очередной залп просто не выдержала и рванула.
Форп очнулся спустя пару минут от жуткой боли в ноге, из которой торчал солидный осколок раскаленного металла. Он не без усилий приподнялся и осмотреся вокруг, соображая что произошло. На месте, где раньше была мортира образовался небольшой кратер, а от его напарника остались только ноги. Остальное тянулось по земле мелкими кусками до дерева неподалеку. Из него торчал здоровенный искореженный осколок мортиры и оставшаяся часть того, что когда-то было его товарищем. Форп не мог поймать себя ни на одной мысли. Все, что он чувствовал, это жуткую боль в ноге. В таком состоянии он пробыл довольно долго, пока его не подхватил огромный эльф. Рычащий, весь в шрамах, друид рвался в бой, но Фурион велел бежать в лес. Форп даже не почувствовал, как тот на ходу выдернул из его ноги еще не остывший металл и наложил свое эльфийское заклинание омоложения.
-Осечка... пробормотал Форп, -...домой...
Спустя пару недель после этого сражения его отправили на родину. Не то, чтобы он просился туда, но учавствовать в бою он тоже не мог. В таком состоянии он отличался от мертвецов только тем, что не был агрессивен. Мышление навсегда покинуло его голову в момент взрыва мортиры. Прилетев в Каз-Модан, он, движимый непонятным рвением, пошел в место, некогда бывшее его любимым. Это был небольшой выступ из горы, в недрах которой находилась столица дварфов. Обвеваемый холодным ветром он пробыл там весь день, наблюдая за всем Каз-Моданом и наслаждаясь тем, что за свою жизнь видел много раз, но сейчас ощущал впервые. Вечером он, глядя на заходящее солнце и улыбаясь, умер от сердечного приступа.


PS: Собсна сначала думал отправить на конкурс, но думаю не потянет... Это единственное, что я написал после школьного сочинения на тему "Как я провел лето".
Такчто выкладываю сюда. Как видите, оба рассказа описывают одно и то же событие, но с разной стороны. Можете считать это "изюминкой"=) Кстати сначала был написан 2-й рассказ...