Драматическая сатира, если быть более конкретным. Навеяло, вот.
Убедительная просьба не комментировать (даже с повалой, или же наоборот), если вы не поняли, о чём я здесь писал. Спасибо :)

Очередь

Взгляд этого парня, который вспоминал о бритве лишь раз в несколько месяцев, никак не мог принадлежать юноше. Эти глаза словно были для него чужими, совсем не соответствовавшими возрасту. Тёмно-синие зрачки могли прожечь дыру, но были способны и исцелить любое раненое сердце. Могли. Но не исцеляли, равно как и не прожигали. Этот взгляд чаще всего был направлен под ноги впереди стоящих людей, десятки которых составляли ежедневную многочасовую очередь в единственном приличном банке.
Это была регулярная процедура вот уже на протяжении целого месяца. Парень приходил ближе к трём, а в четыре банк закрывался. И ни разу ещё его черёд не наступал до того момента, как отделение по обслуживанию физических лиц закрывалось до следующего утра. И когда всё снова и снова прямо перед его носом закрывалось небольшое зелёное окошечко, юноша тяжело вздыхал, и, понурив голову, возвращался восвояси.
На следующий день парень, глупо почёсывая свою бородку, смущённо здоровался со знакомыми старушками, прожигающими своё время здесь, в очередях, лишь для того, чтобы с кем-нибудь побеседовать. Все эти «очерёдные» старушенции уже успели наговорить юноше столько глупостей, сколько он не слышал за все годы своего обучения в школе, техникуме и университете. Позавчера бабулька со здоровенной авоськой поведала парню о её успехах на любовном поприще лет эдак шестьдесят назад. Было очень интересно. А вот вчера мадам с кожей цвета прогрессирующей раковой опухоли рассказала всю правду о каждом политике во всех партиях всех странах бывшего Союза. Оказалось, что во всех земных бедах виноват Зюганов, а Жириновский на самом деле является тайным засланцем из этих ваших Штатов.
За все эти дни, что парень стоял в очередях, он успел запомнить каждую деталь, каждую мелочь этого банка. Те цветы возле окна – их не поливали уже сорок семь часов. Пыль на лопастях вентилятора была утренней – уборщица вчера всё-таки успела их протереть. На рубашке охранника уже шестой день зияло пятно от кетчупа, которое старый вояка всё никак не желал замечать.
И вот, однажды, этот день настал. Стрелки часов показывали без десяти четыре, а парень уже стоял возле открытого окошка. Не веря своим глазам, он несколько секунд молча буравил взглядом приветливо улыбающуюся девушку в зелёной рубашке, что смотрела на него из-за окошка. Поздоровавшись с девушкой в ответ, юноша смущённо улыбнулся, отвернулся, и стал спешно хлопать себя по карманам. Забыл! Забыл? Нет, на месте!
В руке парня оказался пистолет. Ещё раз смущённо улыбнувшись, юноша извинился и направил ствол в сторону девушки. Всё было понятно без слов – это ограбление.
Девушка подняла руки, предварительно незаметно нажав на кнопку тревоги. Охранник, стоящий неподалёку, не сдвинулся с места, зная, что скоро прибудет полиция. Зачем вообще он здесь тогда стоял всё это время? За что он получает свои якобы честно заработанные три тысячи рублей?
Парень жестами потребовал, чтобы ему поскорее отдали его добычу. Девушка в зелёной рубашке спешно забила небольшой мешок спрессованными пачками денег и протянула его грабителю. Юноша мило поклонился, снова извинившись, и направился было к выходу, но вдруг остановился возле всё ещё стоящей очереди.
Грабитель коротко поведал кому-то в очереди, что нынешнему поколению неинтересны дела минувших дней, особенно любовные. Потом он повернулся к другой старушке, и уверенным голосом заявил, что Зюганов совершенно не при чём, и во всех бедах всё-таки виновата Единая Россия.
Он говорил ещё и ещё. Отвечал на всё, что не хотел отвечать раньше, стоя в очереди, являясь одним из сегментов длинной человеческой змейки. Но теперь он высказал всё, что хотел. Отделившись от массы, он, наконец, перестал скрывать своё мнение.
Высказав всё, что требовалось высказать, юноша попрощался с гражданами и покинул здание банка.
Перешагнув через порог и вдохнув свежего мартовского воздуха, незадачливый грабитель и героический скромник свалился со ступеней, скошенный длинной автоматной очередью, эхо и гул которой слышалось в этом переулке ещё много-много лет.

Suddenly, Проницательного мало,в конце я даж рассмеялся.

Suddenly, очень круто. правда.

Suddenly, жизненно...

чо так тоскливо то, а? и так на душе кошки скребут, а еще этот рассказ....

Оценка: 7.5/10
Это больше понравилось, чем Седна. Правда. Седну я переварить не смог.