Темнота... Ниак ничего не чувствовал, он даже не думал, был без сознания. Сквозь темноту померкнувшего сознания что-то пробилось, Ниак очнулся, но не сразу смог открыть глаза, понять, кто он, где находится. Еще через несколько секунд, окончательно придя в себя, Ниак почувствовал боль. Ноющая боль и удивительная слабость во всем теле словно приковала Ниака к каменному полу. Он приподнял голову, желая осмотреться. Огромное помещение хорошо освещалось факелами, несмотря на виднеющееся в отсутствующей крыше ночное небо. Наконец, сознание прояснилось, разум вновь заработал, заставив Ниака удивится, испугаться и обозлиться одновременно.

• Выпустить рапчуров!!! – громогласно произнес голос сверху. Сидящая на трибунах толпа яростно взревела, как только решетки двух боковых коридоров круглой арены опустились, открывая ходы опасным монстрам.

Ниак резко поднялся с каменного пола, в глазах снова потемнело. Пытаясь оглядеться через темную пелену, он увидел рядом меч, быстро его поднял, вставая в защитную позицию и медленно отходя спиной к стене.
Голос комментатора вновь зазвенел в большой трубе:

• Перед тем как на арену выйдут заслуживающие шанса выжить, мы хотели бы продемонстрировать вам кровожадность этих невероятно быстрых существ. Этот человек – преступник, чья жизнь уже обречена. На нашей арене каждый имеет шанс умереть более гуманно – в клыках и когтях зверей, поэтому мы оставили ему меч... – В этот момент, Ниак услышал грозное журчание в темных коридорах, невольно заметив, как руки начинают дрожать. Всего через несколько секунд из правого, а затем и левого коридора с невероятной скоростью выскочили клыкастые рептилии. Сначала не заметив Ниака у стены, уже через секунду они учуяли запах его крови, резко поменяв сторону бега на сорок пять градусов, не замедляя бешеного темпа бега, ринулись на Ниака.

Толпа яростно взревела, заглушая все другие звуки. Ниак крепко сжал рукоять меча, ему казалось, что все происходит очень медленно, хотя рапчуры с неумолимо высокой скоростью мчались на него. Монстры напрыгнули резко, одновременно, пытаясь схватить человека сразу и когтями, и мощными челюстями. Ниак вывернулся, рубанув одного из монстров снизу по животу, но второй задел его когтем по ноге, отчего Ниак, пытаясь уклониться, упал. Рептилия пробежала по стене, и совершила второй прыжок, но Ниак сбил летящего монстра ногой, а затем, вскочив, добил пытающегося подняться второго рапчура. Рана на бедре была сильной, и кровь текла ручейком, моментально намочив штанину. Ниак повернулся ко второму монстру, уже успевшему подняться с земли и готового прыгнуть человеку на спину. Несмотря на то, что Ниак уже повернулся лицом и выставил вперед меч, явно голодный рапчур все-таки совершил прыжок. Собрав все силы, с полуторного разворота, ударил по летящей рептилии, проткнув его насквозь через ребра, но под тяжестью монстра упал вместе с ним, почувствовав как когти вонзились в его плечи совсем рядом с шеей. Лежащий на земле Ниак заметил, что вокруг царит абсолютная тишина. Он даже подумал, что умер, но через мгновение трибуны взорвались сотнями восторженных голосов. Такого исхода не предполагал ни один из зрителей, и теперь, они кричали, восхищаясь несколькими секундами борьбы за жизнь, из которой оборванный забитый преступник вышел победителем.

• Невероятно!!! – кричал комментатор, - Какая схватка! Могли бы вы подумать, что этот человек может выжить? – в этот момент Ниак попытался подняться, но, уже почти встав, вновь упал, и залитый собственной кровью и кровью монстров, потерял сознание. Вновь для него все утихло и погрузилось в темноту.

***

• Добить его может? Не выживет ведь, смотри дырка какая. – Лекарь указал на глубокий порез в ключице лежащего на столе человека.
• Сдурел? Гора на всем бошки оторвет. Сказано лечить, значит лечи. – Повертев пальцем у виска, произнес человек, принесший Ниака.
• А чего это Гора приказал его отлечивать?
• Игру что ли не глядел?
• Уезжал я.
• Двоих рапчуров парняга уделал. Гора как увидал, так чуть со своей трибуны не вывалился. Этот из мяса был, его уже хотели раздавить прессом, но Гора приказал достать.
• Рапчуры, ну понятно, откуда такая дырка. Не могу обещать, что он все-таки выживет. Бледный весь, крови много потерял.

***
Темнота отступила вновь. Ниак очнулся, и первая возникшая мысль была о том, как он устал, и как хочется погрузиться во мрак навсегда.

• Очнулся? Это хорошо. – Что-то писав за столом, лекарь заметил, что Ниак открыл глаза. – Как спалось?

Не ответив, Ниак попытался подняться с кровати, но его остановила сильная боль в ключице.

• Не вставай, восстанавливай силы. Сейчас я тебе дам отварчик, уже через два дня будешь чувствовать себя как новенький. Правда, сомневаюсь что тебе удастся избежать гораздо более худшего состояния. – На лице лекаря появилась ухмылка.
• Где я? – Ниак сам не узнал своего голоса, так непривычно он звучал.
• В безопасности. Пока что. Рапчуры это только начало. Сильно ты удивил Гору, он очень хочет увидеть тебя в хорошем состоянии.

Ниак вспомнил арену и схватку с рапчурами, сразу понял, что к чему и не стал задавать новых вопросов.

• Можешь не отвечать, мне не очень интересно, но откуда ты? Не каждый может сражаться с одними из самых быстрых и ловких созданий на земле, а еще меньше людей может их победить.

Ниак молчал. Он не хотел говорить. Он уже вспомнил не только недавние события на арене, но и то, как он попал сюда. В его горле сжался комок, в глазах вспыхнул огонек. Ниак размышлял. Он осознал, что оказался в месте, из которого невозможно выбраться, в месте, где каждые три дня несколько человеческих жизней, уже не нужных обществу уничтожаются для развлечения людей самыми изощренными способами. Он осознал и то, что теперь и его жизнь не нужна никому.

• Я так и думал, тебе незачем отвечать. Теперь не имеет значения откуда ты, кем был. Теперь ты всего-лишь один из смертников. Будешь радовать людей, убивать, пока однажды, не умрешь сам. Если честно, я, пожалуй, последний человек, заботящийся о тебе. – Лекарь повернулся к Ниаку лицом и улыбнулся. – Добро пожаловать в тот коридорчик, который стоит перед входом в Ад.

***
Ниака вели по коридору двое. На него надели специальную куртку, не дающую движения рукам, стягивая их за спиной. Коридор закончился, и открывший дверь угрюмый стражник завел Ниака в небольшой зал, залитый светом из разнообразных витражей. В центре зала на троне сидел тучного телосложения мужчина среднего возраста. Следуя жесту человека на троне, стража подвела Ниака к самому трону.

• Меня называют Гора, – заговорил мужчина низким басом. - Ты знаешь, где находишься?

Ниак медленно кивнул.

• Ты меня удивил. Немногим людям это удается. И таким я дарую новую жизнь.
• Чтобы принять смерть позрелищнее? – спросил глядящий мужчине прямо в глаза Ниак.
• Объясню кое-что. Ты попал в Яму не просто так. Ты – преступник. Государственный, между прочим. Предательство своего государства – преступление тяжелейшее. Все это ты знаешь, рыцарь. – Ниак нисколько не удивился, ведь его гербованный меч лежал на столе у стены. – Ты уже обречен. Более того, для твоего государства ты даже умер – я написал в отчете о смерти Ниака Гралско от потери крови. Ведь ты был сюда привезен не в качестве смертника, имеющего туманный шанс на выживание. Таких как ты, мы называем мясом – людей, использующихся исключительно для казни.
• К чему все это?
• Не перебивай меня, рыцарь. Тебя уже не существует для мира, который ты знал, но для Ямы, ты все еще живешь. Ты умелый воин с прекрасными рефлексами. Могу догадываться, что в твоей посмертной бумаге была указана не вся информация о твоем роде и деяниях. Люди будут приходить, чтобы посмотреть на твой талант обманывать смерть. Ты не первый такой человек, были и другие. Знаешь что с ними произошло в конце?
• Конец всегда один.
• Нет, они не мертвы. Хотя... кто знает... это было давно, может они уже успели умереть окончательно.
• Хочешь сказать, ты дал им возможность выбраться? – Ниак заинтересовался разговором, не ожидав такого хода событий.
• Это Яма – место, где смертники получают возможность вернуть себе жизнь, сталкиваясь со смертью, убивая свою смерть и ее слуг. Ты освободишься, либо, если я ошибся в тебе, ты умрешь. – Гора замолчал в ожидании вопросов.
• Просто быть смертником, как другие? Выбора у меня нет, сколько я должен веселить мерзкую толпу?
• Неужели ты так мало наслышан об этом месте? Семь игр со смертью даруют победителю жизнь, такова цена. Доведи зрителей до полного восторга, они отдадут свои деньги, а я отдам тебе жизнь. Сейчас стража спустит тебя на арену вновь, на этот раз, ты – другой человек, можешь придумать себе новую прошлую жизнь. – Гора встал с трона. – Каково твое новое имя?
• Я все еще Ниак.
• Я думал он умер от потери крови, впрочем, называйся как хочешь.
• Могу я попросить свой меч? – спросил Ниак, бросив взгляд на клинок.
• Провизию и снаряжение спустят через два дня. Смертники могут брать все, что им угодно. Но сейчас я хочу вернуть тебе твою другую вещь, которая тебе определенно дороже меча. – Глаза Ниака загорелись надеждой. Гора вытащил из кармана обшитой серебром куртки кулон с камешком цвета аквамарина. – Твой медальон попытался своровать один из моих стражников. Он умер в тот же день, что и ты.
• Гора, я очень благодарен тебе. – Произнес Ниак, впервые улыбнувшись за последнее время. Ниак взглянул на аквамариновый ореол вокруг камешка и, посмотрев на Гору, добавил. – Ты ведь знаешь, что это за кулон, да?

Гора ничего не отвечая расстегнул верхнюю пуговицу куртки и достал висящий на шее кулон, выглядящий совершенно также как и кулон Ниака, но не издававший того аквамаринового свечения. Казалось, сам камешек умер. Ниак сочувствующе посмотрел в задумчивые глаза Горы. Оба стояли так около минуты. Можно было подумать, что они разговаривают без слов. Просто понимают друг друга, выражая все свои мысли в одном взгляде. Наконец, после минуты молчания, Гора одел кулон на шею Ниака, а затем, почти шепотом сказал:

• Я знаю, Ниак, ты выживешь... – а потом, уже громко подозвал стоящих за дверьми зала стражников. – Хабстер! Спустить смертника в Яму...

По рукам, в которых возобновляется кровообращение после смирительной рубахи, разливалась сила. Стоящий посреди арены Ниак направился к единственной открытой решетке, которая, впрочем, сразу закрылась за его спиной, как только он прошел в коридор. Дорогу преградила вторая решетка, которая открылась через несколько секунд. Темный коридор завершился входом в хорошо освещенный факелами зал. Ниак даже несколько удивился, как в подземном помещении от факелом нет ни запаха гари, ни дыма. Зал был по площади сравним с ареной, а в стенах виднелись трехметровые углубления, которые смертники оборудовали под комнаты. Трофеи в виде голов разнообразных монстров, частей доспехов и оружия висели на стенах, лежали на полу, столах и в шкафах. Длинный обеденный стол, тянущийся почти через весь зал, прогибался от наваленной на него еды.
Смертники, увидев открывающиеся решетки, а затем, вошедшего Ниака, реагировали по разному. Некоторые не обращая внимания, продолжали лежать на своих кушетках в комнатушках, другие наблюдали за Ниаком, третьи занимались прочими делами. Один из наблюдавших за Ниаком мужчин встал из-за обеденного стола и подошел к вошедшему.

• Можешь выбирать любую из комнат. – Произнес смертник, указывая на дальнюю стену с четырьмя комнатами в ней. – Они для новичков, тех, кто тут проездом в преисподнюю. То есть, для всех нас.

Ниак молча пошел вдоль стола к указанным комнатам, хорошенько оглядывая всех смертников. Большинство из них были крепкого телосложения, со множеством шрамов на лицах и руках, полученных скорее всего еще до попадания на арену в результате преступной деятельности. Всего здесь находилось четырнадцать человек, Ниак стал пятнадцатым. Подойдя к комнатам, Ниак оглядел их, выбирая оптимальный для себя вариант. В двух комнатах кушетки были залиты кровью, поэтому Ниак сразу перешел к крайней, в которой кроме кушетки стоял небольшой столик. Устроившись на кушетке, Ниак погрузился в мысли о предстоящих играх со смертью, не обращая внимания на других смертников. До первой из семи игр осталось три дня, и он боялся вовсе не самой игры, а того, что ты не сможет выиграть. Еще до всех этих событий он и сам не раз хотел отправиться на представление в Яму в качестве зрителя, но тогда, ни за что не подумал бы, что окажется здесь в качестве смертника – обреченного на ужасающую гибель человека, заслужившего смерть своими преступлениями. Ниак вспомнил о том, что однажды, обезвреженного им разбойника отправили в Яму. Вспомнились вдруг слухи о жесточайших видах смерти, которыми умирают смертники – разрывание, распиливание, поедание, изрубление и прочее членовредительство. Ниак не хотел спать, но, не придумав себе занятия, закрыл глаза и через несколько часов заснул.
Когда он проснулся, все другие смертники спали. Он увидел халфоровы часы, которые светились, что означало, что сейчас полночь. Факела в зале горели, но очень тускло. Ниак вновь попытался заснуть, но это ему удалось только через несколько часов.
На этот раз он уже проснулся не сам – его разбудили доносящиеся до ушей звуки звенящего металла, ударов и стуков. Открыв глаза, он увидел, что большинство смертников занимаются усиленными тренировками. Кто-то упражнялся с оружием, другие поднимали тяжести в виде двух надетых на палку котелков, набитых камнями, третьи просто разминались. Ниак привстал, сев на кушетку, и начал наблюдать. Ему было довольно интересно смотреть на любопытные упражнения, он подмечал отвратительную технику тренирующихся, их недостаточную скорость и ловкость. Когда некоторые из мужчин сели за стол обедать, Ниак почувствовал что нарастающий голод, и подошел к столу. Он сел на свободное место, принявшись накладывать на блюдо вареный картофель и мясо, обильно поливая все подливом.

• Как свои шансы оцениваешь, новичок? – спросил сидящий напротив Ниака здоровенный мужик, прожевывая большой кусок мяса.
• Что тут оценивать? – обратил на спрашивающего свой взгляд Ниак. – Как будет, так будет.
• Сражаться-то хоть умеешь? – все еще жуя, вновь спросил мужик.
• Неужели здесь есть люди, сражаться не умеющие?
• Твоя правда, так уж сложилось, что люди здесь... жизнью умудренные. Мы насильники, убийцы и маньяки. Я Голем, имя получил это после третьей игры, голыми руками убив пятнадцать человек, вооруженных копьями. Попал в Яму за то, что убил более четырех десятков человек на воле. А по поводу оценки своих шансов – я здесь умру. Издохну, ей богу. Две игры мне осталось, но не выжить мне.
• А что здесь за игры? – решил поинтересоваться Ниак у разговорившегося смертника.
• Каждый раз разные они, - ответил голос за спиной Ниака. – Иногда просто животных или людей на нас выпускают, но чаще, нам дают умереть изощреннее в какой-нибудь хитроумной ловушке вроде пресса.
• Ага, или маятника... – добавил, наконец прожевавший мясо Голем.

***
Ниак больше не разговаривал, сидя на кушетке, он наблюдал за действиями других смертников. Особо его удивил постоянно читающий молитвы на южном языке воин. На его лысой голове было множество татуировок, слитых единым пламенным узором. Другие смертники не обращали на него внимания, а он, читал молитвы от самого утра до заката, хотя, ни того, ни другого Ниак из подземелья наблюдать не мог. Но часы должны были показывать время достаточно точно.
Вечером, плотно поужинав, он заснул.

***
Утром Ниак проснулся раньше всех. Разминая ноги, он прошелся по залу, обнаружив висящее в одной из комнат зеркало. Увидев свое отражение, остановился, немного уложил длинные волосы, заново завязав их в хвост. Все спали, но через несколько минут, татуированный южанин встал с кушетки и уселся за стол, жадно пожирая пищу. Ниак с интересом наблюдал за ним, вспомнив, что вчера южанин не ел весь день. Южанин, поймав любопытный взгляд Ниака, проглотил очередной комок и произнес:

• Хаз Маар, Великий День, был вчера. Провести его нужно было в уединении со своим духом, отдельно от всех.
• Ты здесь в качестве пленного? – догадался Ниак.
• Я был послом вашему королевству от южных земель. Ваш народ не разделяет нашу веру. Меня бросили в это место. Это древний храм был, не добрый. И теперь здесь ужас царит для одних, даря радость другим. В нашей стране есть арены тоже. Но благородны они, позволяют доблестно умереть в честном бою, или победить в лучах славы.
• Здесь тоже победить возможно. Хотя, я не слышал о людях, которым это удалось. – Сказал Ниак не столько южанину, сколько самому себе. От их разговора проснулось еще несколько человек.
• Заго нол арон. – сказал на южном татуированный, поспешив перевести. - Ничто не истина, выбраться можно.
• Посмотрю я, как ты запоешь, когда пройдешь пару игр, южанин. – Прохрипел голос проснувшегося Голема. – Если выживешь.
• Ты еще не выходил на арену? – задал вопрос южанину Ниак.
• Нет, отец вопросов.
• Вот-вот, как шкуренку твою на вертел намотают, так сразу поймешь, что истинно, или как там. – Просипел самый низкорослый из всех смертников, садясь за стол.

Никто больше не разговаривал. Гнетущая атмосфера здесь сохранялась всегда, каждый из смертников был окутан угрюмой аурой смешанной из страха, отчаяния, боли, злости и гнева. Сегодня тренировки были прерваны открывшейся решеткой. Смертники отправились на арену, посреди которой стояла опустившаяся сверху платформа. Шедший позади всех Ниак ускорил свой шаг, заметив лежащий на ящике собственный меч. Однако первым меч взял самый большой мускулистый из всех смертников, шедший первым.

• Отдай мне этот меч. – Сказал большому Ниак. Неожиданно, с невероятной быстротой смертник нанес резкий удар кулаком в голову Ниака. Ниак отлетел на несколько метров, успев поразмыслить в полете о том, что такого сильного удара он не получал никогда.
• Повежливее нужно быть. – Произнес держащий в руке меч смертник. Ниак вскочил на ноги. Другие смертники расступились, а большой, увидев намерения Ниака, вытянул меч острием вперед. Ниак, вспомнив тренировки большого, понял, что махина не обладает достаточной сноровкой, чтобы попасть по нему, поэтому, через секунду ринулся на мускулистого смертника. Тот заревел, замахнувшись мечом, нанес удар сверху. Ниак сделал легкий уклон, ударяя большого в солнечное сплетение кулаком. Но смертник был слишком крепок, попытался пнуть Ниака ногой, но тот оборотом зашел ему за спину и нанес множество сильных ударов в различные болевые точки на спине и шее, закончив сильным апперкотом, нацеленным между лопаток. Большой упал на землю, выронив меч, звякнувший об пол не менее громко, чем сам смертник.
• Пожалуйста, отдай мне этот меч. – Произнес с ухмылкой Ниак, поднимая свой меч. Большой поднялся, с невероятно злым взглядом посмотрел на победителя, но не отважился нападать снова, взглянув на меч в руках Ниака. Другие смертники, видя, что конфликт исчерпан, продолжили разбирать вещи с платформы.

***
Лежа на своей кушетке, Ниак смотрел на большого, который демонстративно точил огромный кинжал, то и дело проверяя его остроту пальцами. Ниак думал о том, осмелится ли его зарезать смертник во сне. Но большой, снова застал врасплох, на этот раз, голосом:

• Даже не думай! Спи спокойно, отдыхай, завтра игра. Я лучше с удовольствием посмотрю на твои мучения там. Все равно ничего жестче я придумать не смогу. – Большой заржал, защурив глаза, и его смехом поддержало несколько смертников.

***
Сверху доносился гул заполняющих трибуны людей, обсуждающих предстоящую игру. Прозвучавшее несколько минут назад предупреждение о том, что троим смертникам нужно готовиться выходить на арену, звучало в голове до сих пор. Услышав в числе названных свое имя, во время подготовки, Ниак заметил, как к выходу готовятся южанин и еще один смертник, на которого Ниак до этого момента особого внимания не обращал.
Ниак взял с собой не только меч, но и два кинжала, лежащих в его комнате, которые он воткнул в сапоги. Другой смертник взял изящную рапиру, и три кинжала засунул за пояс. Южанин оглядел весь ассортимент оружия, но не найдя привычного для его народа скимитара взял пожожий на это оружие тяжелый кинжал.

• Нол громо розгмаал. К смерти не подготовиться. – Произнес южанин, направляясь к открывающейся решетке. За ним последовали Ниак и третий смертник.

Пройдя через коридор и выйдя на арену, они были ослеплены дневным светом, озарявшим лучами всю арену. Солнце стояло прямо в зените, над самой ареной, но сегодня, между ареной и трибунами находилась стальная сетка. Переполненные трибуны зрителей гудели от разговоров. Раздался знакомый Ниаку голос оратора:

• Сегодня, пред нашими взорами предстанет легенда о древнем Ренегарде. – Трибуны мгновенно утихли, а смертники в замешательстве оглядывались по сторонам. – Все мы знаем истории о том, как любимая Ренегарда была похищена злобным драконом, уносившим девиц в свое логово на Черной Скале. Сегодня мы увидим, как действие происходило на самом деле!
• Драков ведь не существует... – Посмотрев на Ниака и южанина, сказал третий смертник. – Ведь, правда?
• Не встречал. – Резко ответил Ниак, а южанин вообще не прореагировал на вопрос.

В центре арены начали открываться люки, из-под которых наверх поехала выдвижная платформа с покрытым тканью цилиндром в центре.

• Ренегард, и двое его верных друзей отправились на помощь. Прибыв в крепость ужасного Дракона, они застали его за поеданием юной девушки. – В этот момент, со стоящего на платформе огромного цилиндра сорвалась ткань, открывая на всеобщее обозрение сокрытых под ней красавицу и чудовище. Толпа ухнула. К высокому столбу была привязана девушка, а под столбом, цепями к платформе был прикован огромный лозаврус – птица, имеющая оперение только на крыльях и хвосте, однако, у этого перья отсутствовали вообще. Лозаврус проснулся от яркого света, цепи, держащие его упали. Лозаврус встал на лапы, разминая голову и крылья. Толпа начала гудеть, заставляя «дракона» нервничать. Ниак заметил, как сильно дрожит меч в руках третьего смертника. Хищная птица, наконец, окончательно расправилась, вытянулась, и предстала во всем своем величии, показав свой пятиметровый рост. Тут очнулась и девушка, которая не смогла от испуга даже закричать. Лозаврус почувствовал ее менструальную кровь. Иначе было не объяснить то, что он с размаха вонзил острый клюв в пах девушки, ломая тазобедренные кости и пронзая плоть. Арену пронзил ужасающий, пронзающий жилы крик боли, ужаса и отчаяния, моментально заглушенный ревом зрителей. Следующим укусом мнимый дракон разорвал девушку напополам, сломав деревянный столб, разбрасывая кишки своей еды по арене и обагряя все вокруг кровью. Капли брызгающей крови попали на замерших от ужаса смертников. Ликующая толпа перекрикивала даже рев трубы, из которой оратор вещал о том, как Ренегард со своими друзьями загорелись пламенным гневом уничтожить дракона. Смертники же, нарекаемые компанией отважных героев, горящих пламенным гневом, стояли у стены, объятые ужасом, не способные даже пошевелиться.
• Держитесь сбоку, рассредоточьтесь, не дайте ему сконцентрироваться на одном из нас! – быстро прокричал соратникам Ниак. – Отвлекайте его! Рубить поочередно!

Находившийся справа от Ниака южанин начал отделяться, а через мгновение в противоположную сторону начал отходить и другой соратник Ниака, окружая лозавруса треугольником.
Ниак достал кинжал из правого сапога, занял высокую стойку и широко размахнувшись, метнул его в голову потрошащего останки девушки дракона. Кинжал не повредил птицу физически, ударив ее не клинком, а ручкой, и отлетел. Ошеломленный такой необычайной человеческой наглостью и невежливостью, дракон уставился на Ниака, расставил крылья, и понесся на нарушившего трапезу нахала. Южанин быстро взял на себя инициативу, перехватил птицу сбоку на полпути и ударом тяжелого кинжала рассек ей бедро. Ошеломленный Лозаврус моментально отпрыгнул от боли, пытаясь взлететь, но ударился о стальную сетку над ареной и, падая, зацепил третьего смертника, сбив его с ног. Смертник отчаянно закричал, пытаясь вскочить на ноги, но вновь упал, обезумевший от испуга полноценно не контролирующий свой организм. Лозавруса привлек крик, и он лапой прижал лежащего на земле смертника к земле. Уже приготовившись разорвать отчаянно двигающееся тело клювом, дракон получил мощный удар в живот от зашедшего сзади Ниака. На руки, лицо и грудь Ниака брызнул фонтан теплой крови птицы. Ударом крыльев лозаврус далеко откинул Ниака, и пытавшегося нанести удар южанина, продолжая держать третьего смертника прижатым к земле. Тот, собравшись, смог выхватить из-за пояса кинжалы и вонзил их в лапу дракона. Разъяренная хищная птица вновь замахнулась для удара клювом, но прилетевший от Ниака второй кинжал воткнулся ей в шею, снова отвлекая. Лозаврус обернулся в сторону Ниака, отпуская своего пленника, и вновь помчался на Ниака. И снова он был перехвачен южанином, воткнувшим кинжал на всю длину клинка под крыло дракона. Арена была практически полностью покрыта кровью лозавруса, упавшего, не добежав до Ниака несколько метров. Поднявшийся на ноги смертник подбежал к дракону с намерением его добить, запрыгнул ему на спину, сделал широкий замах и проткнул рапирой голову дракона. Торжествующе поднявшего меч смертника смерть все-таки настигла – птица яростно задергалась в конвульсиях, перевернулась на спину и когтистыми лапами разрезала так и оставшегося безымянным для Ниака смертника в нескольких местах, в том числе, почти отделив ему голову. Ниак с южанином поняли, что добивать дракона уже бессмысленно, так как через несколько минут он умрет от потери крови.
Толпа ликовала.

• Таким образом, мы видим, что легенда подлинна! – кричал из трубы оратор. – Друзья уничтожили свирепого дракона, но сам Ренегард пал в бою с ужасным монстром, следуя за своей любимой в вечность!

Решетка в зал смертников открылась, открывая выжившим путь к временному отдыху.

Отмывшийся от липкой крови, и хорошенько поужинавший Ниак лежал на кушетке, думая о том, что первая игра далась ему необычайно легко, а из выходивших в последующие раунды смертников вернулось только шестеро. Он не получил ранений, не считая легкого синяка от падения, когда его отбросил лозаврус. Смертники не обращали внимания на выживших Ниака и южанина, не задавали вопросов. Южанин, как и Ниак, лежал в своей комнате, но еще и что-то бормотал, видимо, молитвы.
От мыслей Ниака оторвал Голем, подошедший совсем неожиданно.

• Ну как там?
• Скверно. – Не смотря на Голема, ответил Ниак.
• Что это там за зверина была?
• Понятия не имею. Выглядела как огромный орел.
• Ты знаешь, я заметил, что испытания имеют общую суть. Вначале всегда какое-нибудь животное. Потом ловушки, потом люди...
• Хочешь сказать, в этих играх есть какой-то смысл?
• Он есть. Я прошел пять испытаний. – Голем на секунду умолк, а затем повторил. – Пять. Я многое осознал, изменился. Здесь еще двое, также прошедших пять испытаний. Обычно, смертники умирают на третьем – четвертом. Вон тот, в дальней левой комнате не разговаривал вообще никогда, а через две комнаты от него, парняга, который перестал разговаривать после четвертого испытания.
• Как вообще можно называть это испытаниями?
• Потому что это так. Как тебя зовут?
• Ниак.
• Знаешь, Ниак, я просто уверен, что не выживу в следующем испытании. Но мне уже все равно. Естественно, я попытаюсь сделать все, чтобы выжить. – Голем присел на стул, рядом с комнатой Ниака.
• Голем, почему ты мне это все рассказываешь?
• Потому что ты хочешь отсюда выбраться. Тебе это нужно. В твоих глазах сверкает огонек, как и в глазах южанина. А взгляни на наши морды? Ты видишь в них что-нибудь кроме обреченности?
• Я поклялся, что не умру, пока не верну должок одному человеку.
• Догадываюсь, о каком должке ты говоришь. – Улыбнулся Голем.
• Да. Пока в мире существует такая тварь, я просто обязан жить.
• Тогда спешу тебя огорчить – ты уже мертв. И находишься ты в аду. Вот только в отличие от всех вновь прибывших, ты не растворился в колодце душ. Ты настолько озлоблен, что вступил в схватку с его стражем, и победил, получив шанс на возвращение к жизни. Но чтобы выбраться из ада, этого недостаточно. Ты ведь призрак. За запертой дверью, без тела и сознания, опутанный оковами и утерявший тот момент, когда был убит. Понимаешь?
• Смутно. – Улыбнулся Ниак. – Я думаю, что мы здесь просто для развлечения зрителей. Семь сражений – свобода. Ошибка - смерть.
• Это не просто сражения. Знаешь, в некоторых испытаниях тебе даже не с кем будет драться. Ловушки, рассчитанные на ум могут убить тело.
• Если есть шанс, то нужно пробовать. – Невозмутимо ответил Ниак.
• Я тоже так думаю. – Согласился Голем, вставая со стула и уходя в свою комнату.

***
На следующий день Ниак решил все-таки потренироваться. Делая эффектные выпады, переходы и увороты с уклонами, он впечатлил всех смертников, которые восхитились невероятной техникой и скоростью. Сам Ниак позже был впечатлен немного уступающей техникой южанина, также принявшего участие в тренировке. Южанин после проигрыша в спарринге попросил помочь ему улучшить технику и показать пару приемов. Когда Ниак начал рассказывать, внимательно слушали все, а некоторые даже приняли участие в тренировке, сразу пытаясь повторять новые движения. Тренировка в итоге заняла практически весь день. Уставшие под вечер смертники напились предложенного сиплым низкоросликом зелья, почувствовав, как под его воздействием силы восстановились, а мышцы окрепли. Ниак и раньше пару раз употреблял подобные зелья, но это показалось ему особенно действенным. Южанин практически вусмерть напился вина с одним из прибывших новичков, также оказавшимся из южных королевств, и теперь, оба спали, невероятно громко храпев, сильно раздражая храпом пытавшихся заснуть смертников.

***
На шестой день Ниака пробудил ото сна скрип открывающейся решетки. Смертники вышли на арену для разбора провизии и экипировки. Ниак, осмотрев платформу, набитую оружием, защитой, едой и одеждой, не нашел для себя ничего нужного. Однако, толстенный смертник, новичок, откопал в куче хороший пояс с вшитыми чехлами под оружие и мелкими защитными пластинками. Ниак попытался договориться с толстяком на обмен, но тот не захотел отдавать пояс ни за одну из других вещей. Позже толстяк перешел к выбору еды, и с криком «Да это же сыр!» набросился на вожделенный кусок. Однако, Ниак был проворнее, первым ухватив кусок сыра, а затем, поменяв его у толстяка на пояс. Данный обмен вызвал дикий смех у наблюдавших смертников, но толстяк заявил, что все равно он умрет рано или поздно, а вот сыр в жизни попробовать надо, чем вызвал еще более сильный приступ смеха.
Ниак опять тренировался, и на этот раз, в тренировке одновременно принимали участие все смертники. Все занимались до полной потери сил, пытаясь оттачивать движения, закрепляя их на уровне рефлексов. Вечером сиплый обнаружил, что восстанавливающего зелья на всех не хватит, и трое новичков его не получили, обойдясь лишь плотным ужином.

***
День седьмой. Ниак сильно нервничал перед предстоящим испытанием, но пытался успокоить себя самовнушением. Он сидел на своей кушетке за столиком, наполняя выменянный пояс маленькими и средними кинжалами. Прозвучали пять имен. Новички вышли по коридору. Слышался гул трибун, плавно переходящий в рев, длящийся около десяти минут. Живой вернулся только один из вышедших, весь залитый чужой кровью. Выживший на ходу произносил сымые грязные ругательства, какие только приходили ему в голову. Затем, не умываясь, лег на свою кушетку, повернувшись к стене.
Прозвучало имя второго захода, которое Ниак на этот раз хорошо расслышал и запомнил - Зурхал. Южанин поднялся, бросил взгляд на Ниака, взял уже лежащий в его шкафу тяжелый кинжал, и прошел в коридор. Рев трибун звучал гораздо сильнее, чем обычно. Приблизительно через десять минут Зурхал вернулся. Он выжил. Вся его элегантная до этого одежда-балахон, выглядела как жалкие обрывки, на теле кровоточило множество резаных ран. Ниак не стал задавать вопросов севшему читать молитву Зурхалу.
Надевая красивый удобный пояс с множеством зачехленных кинжалов, Ниак ожидал своего имени. Имя прозвучало. Он на секунду задержался, а затем, уверенным шагом двинулся по коридору на арену...
Решетка мгновенно закрылась за вошедшим на арену Ниаком. Он совершенно не ожидал, что на арене будет установлено подобное сооружение. От большого цилиндра в центре расходились крестообразно установленные на разной высоте от земли брусья с лезвиями. Необычности данной конструкции придавало то, что на каждом из четырех брусьев висел хорошо прикрепленный металлическими пластинами человек. На арене царила тишина. Совсем недолго, потому что уже через несколько секунд уже знакомый ораторский голос донесся сверху:

• Смертник! – обратился комментатор к Ниаку, что его удивило. – Ты заперт здесь, в мире мертвых. Врата в мир живых закрыты, но ты можешь их отпереть. Ключи от двери к жизни совсем рядом, но чтобы их достать, придется пробиваться сквозь плоть. Они находятся прямо за спинами обреченных. Смерть идет за тобой, ей совсем не нравится, что кто-то хочет уйти из мира мертвых!

Ниак пытался понять смысл сказанных ему слов. Тем временем, вся конструкция издала печальный скрип и начала вращаться вокруг своей оси. Ниак заметил, что на центральном цилиндре имеются ямки, явно предназначенные для вставки ключей. Над головой медленно прошел самый высоко расположенный брус, едва не задев ее лезвием. Ниак пошел параллельно с брусом, разглядывая прикрепленного к нему человека.

• Брат, помоги... – прошептал привязанный.
• Каким образом? – спросил Ниак.
• Мечуга вон какая у тебя, попробуй разруби пластинки вот эти.
• Ниак оглядел стальные пластины, которыми крепился к брусу человек. Достаточно тонкие для того, чтобы их можно было разрубить мечом. Ниак ударил по пластине, крепившей руки пленника. Мужчина издал крик, опасаясь удара, но с облегчение вздохнул, когда его руки освободились от стального плена. Ниак краем глаза заметил, что по краям арены начал разгораться огонь. Пластины, крепившие голову и живот были гораздо массивнее, и Ниаку пришлось сделать несколько мощных ударов, прежде чем удалось освободить живот пленника. Тем временем, вращающаяся конструкция ощутимо набирала скорость. Ниак с трудом разбил пластину на шее пленника, отчего пленник упал с бруса на бетонный пол арены. На месте, где висел мужчина Ниак обнаружил фигурный ключ. Вложив его в чехол пояса, Ниак быстро перешел ко второму бревну, замечая, как огонь на краях арены заметно усиливается. Поняв, что со временем огненный круг сомкнется, Ниак кинул освобожденному мужчине один из своих кинжалов.
• Быстро доставай другие ключи! – проорал Ниак, попытавшись перекричать нарастающий гул, исходивший от трибун.

Мужчина схватил кинжал, побежав к противоположному от Ниака брусу. В это время, сам Ниак пытался разрубить очередную пластину. Уже ощущая жар пышущего пламени, он яростно нанес три удара, одним из которых случайно задел пленнику ногу, сильно ее разрубив. Пленник сильно заорал, затем начал осыпать Ниака грязными словами, что ужасно раздражало. Ниак не стал освобождать шейную пластину, дотянувшись до ключа через брешь между спиной пленника и брусом.
Конструкция продолжала набирать скорость вращения с одновременно усиливающимся огненным кольцом. Ниаку уже приходилось бежать, чтобы добраться до бревна третьего пленника. Прежде чем он успел ухватиться за брус с целью на него забраться, справа что-то обильно брызнуло. Трибуны дружно ухнули. Обратив свой взгляд к освобожденному пленнику, пытавшегося кинжалом открыть пластины четвертого мужчины, Ниак увидел лежащее на земле тело с наполовину отрезанной головой. Попав под удар бревна с лезвиями, тот сильно хрипел, бился в конвульсиях и вообще реагировал на полученную рану достаточно бурно.
Ниак сильно вспотел, пот бежал по лицу, каплями срываясь на пол, но сразу испаряясь от творящегося вокруг огненного шторма. Смертник понял - ему ну хватит времени на разрубку пластин, до того как его одежда полыхнет, оставались жалкие секунды. Все стальные побрякушки обжигали тело. Оставшиеся в живых обреченные мужчины яростно кричали. Ниак за доли секунд осознал - чтобы выжить, нужно убить. Он перестал бить по державшей живот пленника пластине, взглянул в его глаза. Казалось, на миг время просто остановилось. Ниак увидел в глазах обреченного дикое отчаяние, взгляд пленника молил о пощаде. «Всего лишь преступники...» - подумал Ниак. – «Они всего лишь преступники, попавшие сюда за свои деяния». Удар. Восторженный рев трибун. Ниак яростно провернул меч, разрывая грудную клетку пленника, не издавшего не единого звука перед мгновенной смертью. Время убывало, оно играло против смертника в свою игру, ошибка и промедление в которой означает гибель. Ниак забрал третий ключ прямо через разорванное тело мертвеца. Конструкция вращалась неимоверно быстро, поэтому, спрыгнувший с бруса Ниак едва не угодил под лезвия другого бревна, вовремя сумев совершить второй прыжок, ловко запрыгнув на четвертый брус, к своей последней цели. Увидев окровавленный меч смертника, обреченный пленник истошно закричал. Взмах. Второй взмах. Тело заглохшего пленника по частям обвалилось на пол арены. Лишь краем взгляда увидев грудь, вывалившуюся из под разрезанного кафтана, Ниак понял, что только что убил женщину. При виде расчлененного в трех местах тела, трибуны сходили с ума, и вместе с их ревом сходил с ума Ниак. Забрав последний ключ, он прыгнул к вращающему всю конструкцию цилиндру. Два фигурных ключа Ниак вставил быстро, не отставая от оси вращения цилиндра. Огненное кольцо уже обжигало Ниака, оно мешало ориентироваться, осыпало запыхавшегося смертника искрами. Помимо давно горевших брусьев, полыхнули и тела. Оставленный в плену все еще живой второй пленник кричал от боли, пока пламя поедало его кожу. Попытавшись вставить тритий ключ, ниак совершил роковую ошибку. Запнувшись, он кувырком упал совсем рядом с огнем. Длинный хвост Ниака мгновенно вспыхнул ярким пламенем. Смертник снова двинулся к цилиндру, на ходу рванув пояс и натягивая его на полыхающую голову. Уклонившись от лезвий одного из брусьев, Ниак вставил третий ключ в углубление. Остался последний, но ловушка практически исчерпала свое время, и уже принимало финальный аккорд, который должен был закончиться сожжением смертника. Ниак ухватился одной рукой за углубление, пытаясь второй вставить ключ. Руки мешались, а цилиндр потянул за собой, волоча пышущего жара человека по полу. Ниак отчаянно пытался вставить ключ правильной стороной, но не мог полностью освободить замок из-за того, что сам держался за него. Крики возбужденных зрителей заглушали абсолютно все. Но Ниак их не слышал. Он не слышал ничего кроме собственных мыслей, собственного отчаяния и страха. Бешеный ритм пульса стучал в висках, во всем теле, с каждым ударом сбивая Ниака с цели. Огонь подбирался к непроизвольно волочившимся за телом ногами, уже окутывал их, пожирал ткань. Ниак закричал, чувствуя как огонь обжигает ноги. Ниак умел боль подавлять, контролировать, но отчаяние и страх не позволяли воспользоваться нужными умениями, мешали, отвлекали. В глазах отражался беснующийся повсюду огонь. Ниак изо всех сел попытался вжать фигурный ключ в углубление, отпуская другой рукой углубление. Цилиндр мгновенно остановился, но Ниак, все еще движимый инерцией кубарем покатился вбок от конструкции, остановившись лишь у стены арены. Покатился прямо в огонь. Могло показаться, что зрители просто сошли с ума. Они громко кричали, топали, махали руками, тряслись и прыгали. Увлеченные зрелищем смертельного безумия, они сами попали под его воздействие. Ниак вкатился в огненное жерло у стены, которое тут же прекратило исторгать пламенные искры. Но Ниак все еще горел – его ноги, остатки волос на руках и голове и одежда в разных частях полыхала огненными струями. Смертник начал кататься по полу, но понял, что бетонный пол не может хорошо сбить огонь. Тогда, Ниак, ведомый первобытными инстинктами самосохранения боком докатился до валяющихся на полу частей разрубленной женщины. Он закатился прямо в густую лужу крови, изворачиваясь, стремясь сбить гуляющее пламя, купался в крови.
Ожоги по всему телу отзывались резкой болью. Ниаку удалось перебороть огонь, и теперь, он лежал весь в крови, между останками разрубленной им обреченной пленницы. В глазах застыло безумие, все тело пробивало дрожь. Он совершенно не слышал говорящего о победе смертника оратора. Когда он поднялся и пошел к открывшейся решетке в зал смертников, то сам не знал, что его ведет, куда он идет и зачем.
При виде обгоревшего и окровавленного Ниака, смертники решили, что он вот-вот упадет замертво, но крепкий Ниак дошел до своей кушетки, аккуратно на нее лег, закрыл глаза и заснул.
Для него этот день закончился. Ниак никогда не узнал, что благодаря сиплому низкорослику, его шрамы зажили всего за одни сутки, потому что сиплый перед своим выходом на арену успел обработать раны спящего Ниака каким-то своим отваром.

***
Однако, проснувшись на следующий день, Ниак не увидел сиплого среди смертников. Как и большинство других, кого он до этого видел. Чувствуя себя необычайно легко, и не обнаружив на теле ни одной раны, Ниак хорошо вымылся от засохшей чужой крови. В полдень, когда большинство смертников, в том числе и новички, уселись за стол, Ниак сидел на своей кушетке, стараясь вообще не думать, чтобы не вспоминать ужасной прошедшей игры. Однако, мысли сами упорно лезли в голову, за что Ниак проклинал человеческое сознание. Когда южанин после очередной молитвы начал тренировки во владении оружием, Ниак решил присоединиться.

• Врата открыты. – Произнес Зурхал.
• Ты о чем? – Недоуменно спросил Ниак, отражая ловкий удар южанина.
• Ты ведь, слышал, человека, который говорит в трубу. Слова его – повтор лишь. Все на стенах сказано, что на арене. – Южанин прекратил спарринг.
• Имеешь ввиду синие руны?
• Именно, сын проницательности. Многое сказано там. Но лишь идеи.
• Там есть подсказки, как выживать на арене? – в момент вопроса, Ниак обратил внимание, что остальные смертники слушают их разговор.
• Нет. Подсказок нет. – Кратко ответил Зурхал, отведя взгляд в сторону. Ниаку показалось это странным, Зурхал явно недоговаривал. – Суть игр написана там.
• Ну и в чем же суть сия? – прошелестел странным голосом один из смертников, сидящих за столом.
• Стража смерти победить. Врата мира загробного открыть, найдя ключ. Найти тело свое и дух свой, освободится от оков и найти свое время. А затем, встретиться со смертью.
• Херня какая-то, южный! – почему-то прокричал лежащий на кушетке смертник.
• Ты можешь объяснить, что все это значит, Зулхар? – поинтересовался Ниак.
• Я сказал столько, сколько смог узнать. Во время испытания у меня не было времени изучать надписи. – Ответил южанин, отправляясь к своей кушетке.

Ниак вспомнил подобные слова Голема. Но сам Ниак не считал это испытаниями, он считал это ужасным развлечением, игрой, представлением, имеющим лишь один смысл – доставить удовольствие зрителям, показать им кровавое зрелище. «Да и зарабатывать на казнях – дело гораздо более выгодное, нежели просто вешать преступников на эшафотах» - подумал Ниак, отправляясь с этой мыслью к обеденному столу.
Новички оказались весьма разговорчивыми. Такой атмосферы и обилия разговоров в зале смертников Ниак еще не видел. Весь день и вечер новички беседовали о предстоящих играх, порой вызывая улыбку своими наивными представлениями об опасностях арены. Ниак с интересом слушал их разговоры, порой обращая внимание на самого опытного смертника, прошедшего четыре игры. После него, по длительности пребывания в Яме шли Ниак и Зулхар.
После некоторого наблюдения за новичками, Ниак понял, что шестеро из них – из одной банды разбойников, поэтому они в основном и создавали шум и гам. Бандиты были удивлены обилием еды у смертников, но затем были просто обескуражены количеством выпивки, и к полночи все в стельку пьяные спали прямо за столом, уткнувшись изрезанными мордами в салаты.
Ниак не мог заснуть, поэтому, решил воспользоваться методом бандитов – выпил почти залпом полуторную бутылку красного вина. Сон наступил достаточно скоро.

Новый, девятый день встретил смертников открывшейся в коридоре решеткой. Ниак уже во второй раз просыпался от этого звука. На этот раз ему не хотелось вставать, он подумал, что кроме меча ему ничего не нужно и вновь заснул. Но сон длился не долго, в основном, из-за бандитов, которые устроили очередную шумную попойку. Зулхар предупредил их, что завтра настанет их первое испытание, но разбойники не обратили внимания на предостережение южанина. Зулхар тем временем усиленно тренировался вместе с самым опытным смертником. Ниак присоединился к тренировкам, в то время как бандиты наблюдали, критикуя их технику. Южанин злобно поглядывал на разбойников, в то время как у Ниака пьянчуги вызывали улыбку. Он пытался предположить, какими будут их лица и поведения уже после первой игры.
День прошел достаточно быстро. Ниак подумал, что здесь дни вообще кажутся часами, из-за невозможности наблюдения за солнцем, но в то же время, постоянное пребывание в обществе.
Ниак решил вновь прибегнуть к помощи алкоголя для скорейшего погружения в крепкий сон, но после тяжелой вечерней силовой тренировки сон пришел сам собой.

***

• Ниак! Ниак! Проснись! – Толкая спящего кричал Зулхар.

Спящий Ниак в холодном поту открыл глаза, смотря на южанина.

• Ты сильно кричал во сне. Кошмары. – Раскачивая головой, объяснился южанин. Ниак поднял голову, увидев, что за ним наблюдают все смертники. Они тут же обратили свои взгляды в разные стороны, рисуя на лицах незаинтересованность.
• Что я кричал? – Спросил Ниак.
• Ты рисовал нам картину любви, крови и мести. Не ошибусь, что кошмары тебе снятся только потому, что последние штрихи этой картины еще не нарисованы.
• Зулхар, все южане так разговаривают? – С долей иронии подметил Ниак.
• Думаю, это моя особенность. – Не заметив улыбки Ниака ответил южанин.

***
Прозвучали имена Ниака и Зулхара. Ниак, удивленный, что вся разбойничья банда осталась в живых после первого испытания, взял только свой меч, одев, однако кожаную бригантину, валявшуюся в одной из пустых комнат. Зулхар где-то откопал для себя новый балахон, подпоясался взятым вчера на платформе вышитым серебром поясом, прочитал молитву и взял свой тяжелый кинжал. Решетка опустилась, и два смертника направились по коридору к третьему испытанию...