Рассказ по мотивам игровой вселенной Front Mission. Решил кинуть и сюда тоже, поскольку "ремесленников", критикующих по технической части, тут побольше будет. Для справки: ванзер - это боевой человекоподобный робот, пилотируемый одним бойцом; обычный человек ростом примерно до колена-бедра ванзера.

Понимаете, все это приходит как-то неожиданно. Не важно, где ты сейчас находишься и о чем ты сейчас думаешь. Отрабатываешь ли ты тактические маневры в симуляторе или проводишь диагностику систем ванзера, расстреливаешь ли ты мишени на стрельбище или учиняешь разгром на полигоне... Они приходят всегда внезапно и без спроса. Да, все эти мысли, недопустимые для любого солдата, пилота, танкиста. В общем, для каждого, знакомого с запахом пороха и крови.
Скажите, вам когда-нибудь приходилось убивать безоружных, ни в чем не повинных людей? Живых людей, из плоти, крови и... и души. Я не знаю, когда я потерял свою душу, и имел ли ее вообще, но все те, кто пал от моей руки, все они обладали душой. Не знаю даже, как я об этом узнавал. Наверное, когда снаряды дробовика моего ванзера насквозь прошивали их, молодых людей, засевших в окопах, руинах... Когда ты своими глазами видишь, как сотни мелких разрывных снарядов прошивают тело, дробят кости, взрывают алым месивом плоть. Человеческую плоть. И в этот момент ты видишь, как те, кого называют врагами, падают, вопя от боли и умирают, до последнего вздоха не переставая звать на помощь... хоть кого-нибудь, кто спасет их от ужасающего демона по имени Агония...
А скажите, приходилось ли вам наблюдать рукопашную схватку металлических монстров? Когда два ванзера схватились как дикие звери, и молотят друг друга шипами, дубинами или просто кулаками? А приходилось ли видеть пилота поверженного ванзера? Знаете, однажды в пылу схватки я как-то очень уж удачно разодрал корпус врага. Понятное дело, ванзер рухнул оземь, охваченный клубами дыма, огня, искр. Я подошел к поверженному великану, чтобы закончить дело. И увидел внутри ее. Она лежала, в искореженных обломках металла, острые концы которого пронзили ее тело в нескольких местах. Она истекала кровью, и вот-вот уже должна была умереть. Но смерть еще не пришла, и она корчилась в агонии, ожидая избавления. В какой-то миг наши взгляды встретились. В ее ясных голубых глазах не читалось ни ненависти, ни страха. Только мольба. Мольба о помощи, о милосердном избавлении от мук. Я не знал, что делать. Я так и стоял, и смотрел на ее страдания, пока она не исчезла в оглушительном взрыве, оставившим лишь искореженный металл и обугленную плоть.
И подобных эпизодов в твоей жизни – десятки, сотни, ты теряешь им счет, они сливаются в одну картину бесконечной войны. Не той, что показывают в фильмах, описывают в книгах или демонстрируют в компьютерных играх. Ты теряешь себя, и становишься бездушной машиной войны, временами раздираемой проблесками человечности. Человечности, губительной для машины, в которую ты превратился.

В тот день все было как всегда. Очередная миссия по зачистке территории от нерадивых партизан-повстанцев. Да вы, собственно, сами обо всем в курсе – внешние противники, пытающиеся откусить от нашей страны кусочек территории, какие-то боевики, расшатывающие обстановку в стране изнутри. Нелегкое время, и на нас, на солдат, возлагаются большие надежды. Порой даже слишком большие.
Да. Так вот... Простите, вы сказали, чтобы я рассказал обо всем подробно и с самого начала?.. Да? Хорошо, простите... Сейчас, сейчас... Можно я глотну воды, в горле совсем сохнет в последнее время...
Так вот... Нас было три стандартных отряда ванзеров... Ну и плюс поддержка из пехоты, танков и совсем немного артиллерии... «Чтобы было», знаете ли... Задачу командование поставило вроде достаточно ясную – высадиться, захватить, удержать до подхода основных сил, продвигаться дальше.
В меня изначально заложены способности к увеличенной реакции и скорости принятия решений, ну вы сами знаете, вам ли это говорить. Поэтому с конфигурацией своего ванзера для этой миссии особо не заморачивался – оставил все как всегда: дробовик да кастет. В моем отряде лишь у меня такие навыки к ближнему бою... У прочих юнитов, ну вы их сами тоже знаете, навыки склоняются к внимательности и, как вы это любите называть, «холодной» логике... Автоматчики, ракетчики, снайперы... Хорошие юниты, да вот только без меня им, когда будет пора «добраться до картечи», не выжить... Мда...
Простите. Простите, что-то я отвлекся... Но вы, как специалист, может, понимаете меня – едва ли не с пеленок наша четверка неразлучна... вместе росли, вместе тренировались... вместе убивали...
Так, что вот так все оно было... Мы... Мы были в передовом отряде, стремительная высадка и стремительная схватка, стремительный захват, все дела... Свалились прямо на головы этим боевикам. Бой был коротким – куда им до нас, рожденных для войны. Наша четверка десантировалась с грузового самолета. Нет, не голышом, конечно, падали – у всех были эти десантные ранцы... или десантные модули... Ну знаете, «парашюты для ванзеров», как мы их называем, хех... А теперь представьте себе такую картинку: железный монстр метров под четыре-пять, падает прямо посреди вашей деревеньки, и усердно поливает все вокруг шквальным огнем. Юниты моей четверки устроили им настоящий контрастненький душ из разрывных пуль, хех. Но и сами боевики, кстати, не так уж и лыком были шиты-то. Парочка ванзеров у них таки нашлась... А хотя какой там «ванзеров»... Избушки на курьих ножках, тьфу ты, волки позорные... Знаете, несется один из них прямо на меня, пуляет из своей пукалки, да попасть все никак не может – только боезапас и переводит. Ну, я со всего маху, с разбегу, шарахнул ему в корпус – он аж отлетел метра на три. Хорошо так отлетел – упал прямо на какой-то сарай, крышу продавил, стену снес, вокруг только пыль столбом да осколки кирпича. На всякий случай я шагнул за ним в эти руины. А что – добить-то надо, мало ли. Ванзер, пусть и дряхлый, все равно ванзер, и дров может ой как наломать. Вижу – лежит на спине, меня увидел, так сразу рука с пукалкой и задергалась. Ну, тут дело ясное – руку с пукалкой придавил ногой, дробовик упер в обзорную щель, и вжал на гашетку. Я в тот момент снова убил... И зачем? Наверное, потому, что я защищался... Он же хотел меня убить, вот и я его убил... Черт, да что такое творится-то...
В общем... В общем, от пилота там ничего, кроме мясной каши не должно было остаться. Дробовик с разрывной дробью – это, похоже, не оружие войны, а орудие казни. Причем показной казни, с особой жестокостью, чтобы другим неповадно было... В тот момент перед глазами как-то помутнело, и отчего-то слезы стали наворачиваться... Да... Извините... Извините... Дайте мне пару секунд...
Я, наверное, так бы и стоял посреди сарая у свежего трупа, если бы не прямое попадание мне в корпус. Хорошее было попадание - простой пилот вмиг бы рухнул оземь, и не факт, что смог бы обратно встать... Да вот только куда до меня простому пилоту-то, а?.. У простого пилота, небось, семья, дети, родина... А у меня только мои юниты да вечная война неизвестно за что... В общем, это стрелял тот второй ванзер боевиков. Старенькая винтовка у него была, но стрелял грамотно. Мои юниты были заняты боем с назойливой пехотой да какими-то ржавыми турелями. Надо было кончать со вторым ванзером, и надеяться я мог только на себя. Хорошо местность была городского типа и скакать-уклоняться я умел получше многих пилотов. В общем, выстрел за выстрелом, прыжок за прыжком, и я все-таки добрался до этого стрелка. Я все думал еще – почему он не отходит, чего стоит столбом, аки турель какая? И тут, когда подошел уже к нему, увидел. Ноги у него искрились и изрядно так дымили. Не знаю, может кто из моих юнитов уже подстрелил ему ноги, может боевики в спешном порядке выставили в бой ванзер, требующий ремонта, но факт есть факт. Тут тоже ничего сложного, тем более с таким немощным противником. Картечь из дробовика окончательно выбила неудачнику ноги, и он рухнул на бок. Едва пилот отворил люк, и показался наружу, как я уже послал вторую дробь. Думаю, тут что-либо говорить излишне... Просто от человека мало что осталось действительно человеческого - лишь сплошное месиво из мяса, крови, костей, разлетающихся в стороны. Жестоко? Не сказал бы. По крайней мере, он умер быстро и без мучений. Ему не пришлось агонизировать, ожидая смерти как избавления. Если бы все жертвы войны умирали так же легко...
В общем, разобравшись с этими двумя, я пошел было на помощь к своим юнитам, но они и сами прекрасно справлялись. Бой уже понемногу затихал, так что пока я оценивал обстановку, помощь моя не потребовалась. Стало тихо, и кругом было ни души. Типичная картина, открывающаяся после типичного боя: руины, перепаханная снарядами земля, трупы, обуглившиеся остовы боевых машин... Кое-где горели обломки, и дым обволакивал собой все вокруг.
На меня начало опускаться то тягостное ощущение бессмысленности всего и вся, которое преследовало вот уже на протяжении столь долгого времени... Однако из транса меня вывел голос штабного офицера, резанувший слух. Да, они все видели, в своем штабе. Через камеры наших ванзеров, через спутники, болтающиеся на орбите, через пролетевший над нами разведывательный зонд, да через все, что можно видеть и слышать. Неудивительно, что партизан так легко найти.
Вся эта заварушка происходила у ворот, у входа в деревню. Надо было теперь пройтись по деревне, и зачистить ее окончательно от вражеского присутствия. Да. Именно от вражеского присутствия, а не от всего живого.
Перезарядив оружие и наскоро подремонтировавшись, мы пошли дальше, оставляя плацдарм для прибывающей бронетехники с пехотой. Наверное, им самой судьбой начертано было только охранять позиции и дохнуть как мухи под натиском железных монстров. В самом деле, что может противостоять ванзеру, кроме другого ванзера?

В общем... В общем, деревня была достаточно большой, чтобы на ее прочесывание ушло немало времени. Конечно, где-то там, на другом конце, тем же самым были заняты и другие отряды ванзеров. Но, поверьте, гоняться за тенью, которая вроде бы как проскочила где-то среди разбомбленных руин, не очень-то благодарное дело. Как будто ищешь черную кошку в черной комнате, а ее там, оказывается, нет и не было никогда. Но юниты моего отряда хранили железное спокойствие, как им, впрочем, и было положено. Мне бы такое спокойствие и выдержку... Разок, проходя мимо очередного сарая, я пробил его стену ударом кастета... Вроде как после этого слегка полегчало... Правда, юниты меня не поняли, но ничего не сказали. Привыкли, видать, к моим странностям, мда...
После нескольких часов бесплодных поисков, командир отряда запросил было разрешение на отход, но в штабе категорично заявили, что об этом пока не может быть и речи. Мол, все устройства наблюдения говорят, что в деревне есть какое-то скопление вражеской живой силы. А где именно – не могут понять. Вот и приходится нам, вручную, так сказать, буквально прочесывать местность. В этот момент я опять почувствовал, что готов вот-вот взорваться и разнести к чертям еще одну постройку... Но один из юнитов что-то заметил. Будто бы что-то быстро промелькнуло где-то в конце переулка, где мы стояли, среди руин. Его достаточно легкий «Рексон» вспорхнул на крышу, и подтвердил свою догадку: два человека стремительно улепетывали, сжимая в руках какие-то сумки. И хотя он мог запросто пристрелить их снайперским огнем, командир приказал этого не делать. Те двое наверняка приведут нас к логову оставшихся повстанцев. И, как оказалось, все-таки привели. Я не знаю, каким идиотом нужно быть, чтобы так опростоволоситься. Они ведь знали, что их заметили, что за ними погоня, следовательно, раскроют не только их, но и логово боевиков, если они побегут прямиком туда. Видимо, такая простая истина им, идиотам, в голову не пришла. В итоге произошло, то, что произошло, и я сижу перед вами.
Вы же знаете, КОГО мы нашли там, в «логове боевиков»? Нет? Что... ДА ЧТО ВЫ МНЕ ВРЕТЕ?! Прекрасно вы знали, кто там находился!!! Прекрасно вы видели всю ту резню!!! Вы... Клянусь, вы... Как же я ненавижу вас... Там... Там были всего лишь раненые, полуживые люди, да старики и дети, пытавшиеся их выходить. Те двое, что бежали от нас... Те двое были всего лишь подростками, а сумки были... Сумки были с медикаментами, и все!!! Никакого оружия, никакой партизанской деятельности, это были всего лишь беззащитные люди! Какого хрена нам приказали их уничтожить?! Какого хрена мы должны быть палачами, а не солдатами?! И самое хреновое – почему, какого дьявола мои юниты этого не понимали, и слепо подчинились приказу?! Неужели они роботы, бездушные машины из металла?!
Знаете, что в тот момент я испытал? Можете себе представить такую картину, когда все вокруг становится черно-белым, и размывается, и замедляется?! Когда сердце начинает стучать как барабан, когда кажется, что мозг вот-вот взорвется к чертям собачьим, когда тебя трясет, трясет, трясет и ты ничего не можешь с собой поделать, и ты теряешь, полностью теряешь над собой гребаный контроль, теряешь эту гребаную выдержку и чертовски охренительное хладнокровие других, нормальных юнитов? Мне было абсолютно насрать в тот момент на последствия... Я... Я просто... Набросился на своих же юнитов.
Для них это было неожиданностью. Полнейшей неожиданностью. Они все приспособлены для дальнего боя. В рукопашной схватке, тем более со мной, у них не было никаких шансов. Что было дальше – вы знаете. Вы все видели, у вас есть записи со всех возможных ракурсов. Скажите просто. Скажите просто, что теперь мне делать? Что?..

* * *

В кабинете стояла мертвая тишина. Лишь пылинки крутились в лучиках солнечного света, падавшего на опустившего голову гиганта и человека в белом халате напротив него.
- Это все? – спросил он, поправляя сползшие на переносицу очки.
Гигант поднял голову и посмотрел на него в упор.
- Да, - коротко пробасил он.
- Что же... Ваша проблема решаема. Пройдете небольшой курс лечения...
- Доктор, никакой «курс лечения» не вернет моих товарищей, - покачал головой гигант, - Так же, как и способность сражаться.
Снова повисло молчание, время от времени прерываемое стуком пальцев о столешницу. Человек в белом халате явно слегка нервничал.
- Хорошо, отведите его обратно в палату, - тягостно вздохнув, наконец обратился доктор к двум сотрудникам службы безопасности, стоявших у двери.
Когда дверь за ними закрылась, доктор повернулся к человеку, все это время тихо сидевшего в углу, наблюдая за происходящим.
- Не смотрите на меня так, доктор. Вы и без меня прекрасно знаете, что нужно делать в подобных ситуациях.
- Да, но...
- Доктор, что значит «но»?
Отряхнув несуществующую пылинку со своего строгого делового костюма, человек поднялся из кресла и подошел к окну.
- В самом начале этого проекта, когда анализировались результаты деятельности клонов типа «Альфа», всеми нами была принята четкая и ясная директива по данному вопросу, - официозным тоном обратился он к окну.
- Если мы так и будем уничтожать неудачные экземпляры...
- Если мы так и НЕ будем уничтожать неудачные экземпляры, доктор, мы навлечем куда большие неприятности на ни в чем не повинных людей.
Устав что-то разглядывать в окно, человек в костюме медленно пересек кабинет, и устроился напротив собеседника. Некоторое время оба буравили друг друга взглядом, не нарушая вновь установившуюся тишину.
- Послушайте, доктор, - наконец обронил человек в костюме, - Я все прекрасно понимаю. Вы считаете, что еще ничего не потеряно, что такие неудачные экземпляры Бета-чисел еще можно образумить, вылечить, сделать их нормальными сверхлюдьми. Но вы не знаете того, чего не знаю я. Вам не приходилось видеть последствий. Оставлять их в живых – это лишние муки не только всем нам, но и самим Бета-числам в особенности. Их широкие интеллектуальные возможности ведут к деформации психики у слабых экземпляров. Что с ними при этом творится – лучше не описывать. Впрочем, вам и так уже этот (он кивнул на дверь) раскрыл все в достаточно ярких деталях.
Доктор медленно снял очки, аккуратно положил их в футляр. Человек в костюме с интересом наблюдал. Впрочем, ничего примечательного не произошло – доктор просто достал из ящика стола небольшой пузырек, и окропил прозрачной жидкостью раскрасневшиеся глаза.
Хмыкнув, человек в костюме подошел к барной стойке в углу, и, повозившись некоторое время, вернулся к столу с двумя наполненными стаканами.
- Знаете, доктор, вы так себя окончательно доведете на этой должности.
Он поставил один стакан перед доктором. Второй осушил залпом. Доктор лишь мрачно смотрел на янтарную жидкость, плескавшуюся в стакане. Происходящее явно ему не нравилось.
- Вы в курсе касательно последних мировых событий? – прокашлявшись, спросил человек в костюме.
Доктор поднял настороженный взгляд на него.
- Вижу, что в курсе, доктор, по глазам вижу. Тогда может скажете, что вы думаете о деятельности, скажем, СШН и ДХЖ? Американцев и китайцев? Вам не кажется, что они готовятся... к чему-то масштабному? Стремительное наращивание военной мощи, слухи о каком-то новом виде оружия массового поражения, интенсивная разработка новых видов вооружения...
Доктор продолжал молчать. Лишь молча смотрел в глаза собеседника.
- К войне они готовятся, доктор. Все общеизвестные факты и донесения разведки говорят об этом. А что мы можем им противопоставить, доктор? Когда-то давно мы были величайшей сверхдержавой, носившей имя СССР. Потом мы были какое-то время разрознены. И вот снова – мы все являемся грозной силой, силой по имени Республика Зафтра. Но если мы ничего не предпримем, не предпримем чего-то кардинально нового, вся наша мощь пойдет коту под хвост. И поэтому мы создали клонов, доктор. Грядет война, в которой погибнут миллионы. А может быть – не погибнут. Будут порабощены. Или того хуже. Вы думаете, мы все сплошь садисты, которым нравится создавать улучшенные копии людей, и всячески над ними измываться? Вы думаете, нам больше нечем заняться? Вы понимаете, доктор, сколько жизней простых людей будет спасено, если наш проект увенчается успехом? Солдаты, один мощнее другого, смогут сокрушить врага, и спасти всех нас. Но мы должны неустанно трудиться, чтобы достичь этого. И порой приходится поступать жестко. Очень жестко. Приходится убивать. И даже убивать невиновных. Это – лишь ничтожная плата за несоизмеримо великий результат. Маленькое зло ради большого добра, доктор. Кто, если не мы?
Снова повисло молчание. Собеседники сидели, опустив глаза на стол, каждый размышляя о чем-то своем. Из оцепенения их вывели окрики, донесшиеся с улицы.
- Начинается, - чуть ли не шепотом проронил доктор.
- Послушайте. Не мешайте тому, чему вы не можете помешать. Не тратьте зря свои силы и способности. Вы нужны нам, доктор. Вы нужны стране и миллионам населяющих ее простых людей. Слишком многое зависит от нас и от вас, доктор, и порой приходится перешагивать через человеческую мораль, хотим мы того или нет.
- Да, господин Горбовский, я понимаю... По крайней мере, я надеюсь...
Человек в костюме встал, привычно стряхнув пыль с одежды.
- Поймете, доктор. Обязательно поймете, если еще не понимаете.
Человек в костюме протянул на прощание руку.
- Целься! – раздался окрик с улицы.
Обойдя рабочий стол, доктор пожал ее.
- Огонь!
Зазвучали выстрелы.