Глава 22. Гилберт 5

— Так выпьем же за то, чтобы наши проблемы решались так же легко, как это случилось сегодня! — торжественно провозгласил Дилан Версбери и поднял бокал. Все остальные последовали его примеру, и в ресторане зазвучал красивый звон хрусталя. Шампанское лилось рекой, новоиспеченные друзья не пожалели денег и закатили роскошный пир в честь освобождения. На столе лежало множество блюд. Запеченный, румяный поросёнок с яблоком во рту ждал своего момента, а устрицы с сыром так и просились в желудок к гостям застолья.

— Конечно, хорошо, что мы так быстро и безболезненно освободились, — говорил Ондри, старательно отрезая, кусок мяса от поросёнка, — Но коррупция – это плохо…

— Что же в ней нехорошего? По-моему она всегда только идёт на пользу, как дающему, так и берущему. Ты ему деньги, он тебе услуги. Всё по-честному, — возразил Дилан.
— Чести во взятках столько же сколько и у портовой куртизанки. В большинстве своём мздоимцы берут, заботясь только о себе, не смотря на то будет ли это справедливо. С таким же успехом нас бы могли посадить на пару лет в тюрьму, — настоял на своём Ондри, накладывая сочные кусочки мяса в тарелку.
— И всё же позитивная сторона взяток обеляет это дело. Если с помощью этого можно сделать добро, то почему бы и нет? — сказал Дилан, приложив большой и указательный пальцы к подбородку.
— Довольно, господа! — вставил своё слово Гилберт, который до этого внимательно слушал весь разговор, неторопливо допивая остатки шампанского в своём бокале, — В коррупции есть свои плюсы и минусы. Спорить об этот бессмысленно.
— И верно. Налетайте лучше на поросёнка, а то остынет, — сказал Ондри и остальные принялись накладывать себе свинину.

 Так они просидели до утра. А когда в ресторан через иллюминаторы начали пробиваться первые лучи солнца Дилан зевнул культурно прикрыв рот ладонью:
— Господа, вы как хотите. А я пойду спать.

 Ондри с Гилбертом остались наедине. Некоторое время длилось неловкое молчание, но потом гном начал речь:
— Слушай, я много у кого здесь спрашивал, не знают ли они Гилберта Сейфорда. Так вот все говорят только о банкире с такой фамилией. А на корабле ты больше известен под именем Хоук Малькольм. И я уверен, что Сейфорд и Малькольм это два разных человека. Как тебя зовут? Только по-настоящему…
— Гилберт Сейфорд. Вот моё настоящее имя, — спешно ответил Гилберт, застатый в расплох.
— Ты что-то скрываешь… — задумчиво сказал Ондри, пристально посмотрев на молодого человека.
— Признаюсь, да скрываю. Но для тебя я открою всю правду. На самом деле я незаконно на судне. Меня действительно зовут Гилберт и я сын того самого банкира. Однако уже несколько лет я не общаюсь с отцом и живу на ворованные деньги. Да я простой воришка, который украл билет, и по счастливому случаю оказалось так, что я сильно похож на его владельца.

  Глаза Одни округлились, рука расслабилась и он уронил вилку на тарелку. Прибор с гулом отскочил и упал на стол, а люди в ресторане развернулись, чтобы посмотреть, что произошло.

— Признаться, не ожидал от тебя такого. В своё время у меня было много друзей, но воров среди них не было. Надеюсь, ты не собираешься продолжать заниматься этим нечестивым ремеслом? Расскажи, как ты до такого докатился…

— Всё дело в том, что я всегда хотел стать актёром, но отец всегда видел во мне продолжателя своего дела. В одну прекрасную ночь я сбежал из дому. Папа знал, куда я отправлюсь и позаботился, чтобы меня не взяли ни в одно театральное училище. Сначала мне хватало накопленных денег, но потом карманы стали пустеть и мне пришлось выкручиваться. Так я начал дурить людей.

— М-да… Не повезло тебе.
— Кстати, хотел тебя спросить, - сказал Гилберт, - А как ты выследил меня этой ночью?
— А пойдём ко мне. Я всё тебе покажу.

 Несколько минут они молча добирались до каюты Ондри, а затем дверь открылась и перед взором Гилберта предстал механический паук, который красовался на тумбочке. Юноша сразу заинтересовался этой штуковиной и спросил:
— Что это?
— Ну, вот ты и сам нашёл ответ. Вот с помощью него я и нашёл тебя. Всё просто ты надеваешь очки, и устанавливается связь между пауком и твоим мозгом. Силой мысли ты можешь отдавать ему огромное число команд.

  Тут Гилберт внезапно вспомнил о Мадлен. Её прекрасный лик возник перед глазами, и шальная мысль закралась в голову молодому человеку.
— Хм… Ты можешь считывать мысли человека. А возможно ли найти кого-нибудь на этом дирижабле по описанию внешности?
— Вполне возможно. Стоит только надеть очки и представить того кого ты хочешь найти. Паук будет двигаться по дирижаблю, и сканировать окружающих и возможно среди них будет тот кто тебе нужен.
— Можно? — спросил Гилберт, указывая на очки.
— Конечно.

 Гилберт уселся на кресле и одел очки. Перед глазами появилось чёткое изображение. Сейфорд попробовал представить Мадлен, но Ондри его сбил:
— Гилберт! Представь что ты невидимый. Это очень важно.
— Сделано.
— Всё отлично. Продолжай! — сказал гном.

  Гилберт вновь сосредоточился и представил лицо девушки. Изображение перед глазами начало двигаться. Паук полз по коридору, оглядываясь на прохожих. Так продолжалось несколько часов. Никакого результата не наблюдалось, но затем механическое чудо отправилось вверх в технические помещения. В просторной каюте с панорамным окном на ящике сидела она. Размытая тушь чернила область вокруг глаз. Ужасные тёмные потёки виднелись на щеках. Бледное лицо застыло в унылой гримасе. Иногда девушка всхлипывала, и из глаз сыпались новые слёзы. Наконец она встала и полная решимости подняла с пола верёвку. Несколько лёгких движений превратили её в петлю. Спустя минуту Мадлен уже стояла с верёвкой на шее на ветхой табуретке…

  Гилберт снял очки и несколько секунд таращился на Ондри округлёнными глазами.

— В чём дело? — спросил гном.
— Нет времени объяснять! — ответил юноша и побежал прочь со всех ног.

  Гилберт оглянулся и увидел, что Ондри его догоняет. Юноша обрадовался, но сердце не переставало безумно колотиться. Нужно было не терять ни минуты и здесь потребовалось бы человека, чтобы безболезненно снять с петли. Вот Гилберт увидел заветную дверь. Он попал в помещение. Мадлен всё также стояла на табуретке. «Стой!» — хотел сказать парень, но было уже поздно. Табуретка упала и Мадлен повисла на петле…