Герои и злодеи


Зарисовка первая. Акварель. Слякоть, красные лица, серые стены.

- С настоящими друзьями и в паршивую погоду чувствуешь себя человеком! – крикнул кто-то из бойцов, одной рукой сжимая чашу, а второй обнимая соседа с окровавленной повязкой на правом глазу. – А раз и вина хоть отбавляй, то выходит, что мы прямо-таки в Райском Саду!
- Только бабы не хватает! – расхохотался тот, который с повязкой.
- К чёрту баб! – выкрикнул какой-то сотник. – Их ещё тут не хватало! Тьфу, испоганили бы вечер!
- Да, да, к чёрту баб! – подхватили остальные.
Даже ливень не мог испортить праздничное настроение. Громадные, словно булыжники, капли разбивались о деревянные столы, о грязную посуду. Они попадали в поднятые чаши, разбрызгивая вино. Но солдаты со смехом чокались, выпивали, обнимались и продолжали горланить песни. Кунц смотрел на их мокрые лица и неопрятные бороды. Он вроде бы тоже улыбался, тоже восхвалял эту ночь, эту славную ночь. Затем снова бряцал чашей и опрокидывал её содержимое в горло. Прекрасное вино! Тепло разливалось по организму. Алкоголь, будто кулаком, ударял в голову. Губы капитана улыбались шуткам, он кивал на вопросы солдат, но взгляд оставался потупленным. Кунц не мог избавиться от тяжких мыслей, которые преследовали его с того момента, как защитники Крайма отыскали несколько бочек отменного вина в подвалах крепости. Устроить пьянку во вторую ночь осады! Что бы это могло значить?
Капитан вновь поднёс чашу к лицу, вглядываясь с бордовый напиток. Он задумался на некоторое время, а потом осознал, что смотрит на своё отражение. Морщинистое, истерзанное шрамами лицо, вытаращенные глаза, дрожащие губы, изо всех сил выдавливающие улыбку. Сердце сжалось. Кунц почувствовал отвращение. К чудесному вину. К врагам. К обречённым товарищам. И к самому себе.
Тем не менее, чаша в его руке опустела. Он с силой протолкнул жидкость в желудок.
- А кто же, если не я? – тихо пробормотал капитан. Риторический вопрос утонул в хохоте и разговорах солдат, сидящих за длинным рядом сдвинутых столов.
А проклятый дождь продолжал реветь. Ветер бесчинствовал, вздымая волны песка и разбивая их о стены. Ветвистая молния пронзила небосвод, выхватив тысячи Пожирателей, спящих у костров. Разбросанные по всей долине – вплоть до самого горизонта - вокруг Крайма, эти костры напоминали звёзды, спрыгнувшие на землю, чтобы переждать ненастную погоду, не желая связываться с разгневанными тучами, облепившими небосвод. Это была последняя ночь для защитников крепости.

Зарисовка вторая. Уголь. Утренние лучи, бархат, кровь и сталь.

Солнечный свет разрывал декоративные шторы, наполняя спальню жёлтым блеском. Белая простыня и измятое одеяло сверкали, словно снег морозным утром. Воздух наполняли запахи леса и моря; ароматические свечи уже давно догорели, но со своей задачей справились.
Бартазар просыпался. Процесс сложный и долгий. Король уже не тот, совсем не тот, каким был тридцать лет назад. Тогда ему казалось в радость заночевать на сырой земле, в дорожной пыли, пускай даже в грязи, но бок о бок со своим личным полком, с которым днём они могли преодолеть до пятнадцати горизонтов*, совершая пеший поход или к болотам каннибалов, или в южные земли, или на север. В те времена королевство было могучим и сильным, каждый второй солдат – безумным патриотом, готовым умереть по приказу во Имя Его Величества. Что ни воин – то герой, непохожий на остальных, верующий во что-то своё, по-настоящему святое и непоколебимое. А что теперь? Сколько таких осталось?
Бартазар со стоном выпрямился, поскрипывая костями. Даже три слоя ковров не спасали пятки от обжигающего мраморного пола. Дворец был построен много лет назад. Пожалуй, тогда ещё не существовало и самой Цинады. Тем не менее, «морозильник» выглядел даже слишком внушительно как снаружи, так и изнутри. Традиционная обитель всех тральфамадорских правителей – здесь они рождались, здесь же и умирали. Одних не доставало, других ненавидели, третьих не понимали. Более четырёх десятков великолепных статуй окружали Зал Гостей, у каждой из них было звучное имя, за которым закрепилась вся история жизни и правления его обладателя. Теперь они стояли в полный рост, величественно задрав носы, глядя куда-то вдаль, в тишине и задумчивом покое. Бартазар ненавидел их молчание. Каждый раз, проходя мимо них, он чувствовал критические взгляды. Он не исключал того, что былые короли строят ему гримасы, стоит только отвернуться.
- Доброе утро, мой господин! – Мориц поклонился, встречая хромающего короля на выходе из спальни. – Ванна уже готова, завтрак вот-вот подадут. Будут какие-нибудь дополнительные указания?
Старый слуга напоминал чучело для отпугивания ворон, на которое вместо дырявой рубахи натянули дорогостоящую узорчатую мантию. Мориц обслуживал три поколения тральфамадорских правителей и, несмотря на почтенный возраст, всё ещё был в строю, так как лучше всех ориентировался в лабиринтах дворца. Король понимал его: неподготовленный человек мог выжить из ума в этих холодных тёмных залах.
- Никаких указаний, Мориц. Продолжай.
- Как скажите, мой господин, - старики двинулись по направлению к купальной комнате через длинный коридор, освещённый факелами. – Сегодняшние новости не очень хорошие. Новая жертва маньяка – советник Эзалор…
- Эзалор! Ах, Эзалор! – король скривился. – Проклятье, - на этом он махнул рукой, показывая, что сказал достаточно по поводу гибели ещё одного подданного. – Давай дальше.
- Вторая новость ещё ужаснее, - продолжил Мориц. – Армия каннибалов сутки назад захватила Крайм…
- Ну, это было ожидаемо, - пожал плечами Бартазар.
- Никто из защитников не выжил, - тихо проговорил слуга.
Король замедлил шаг.
- И даже капитан Кунц?
- Боюсь вас расстроить, мой господин, - Мориц опустил глаза в пол. – Но сегодня ночью в Цинаду прибыл один солдат. Его зовут Гаало. Он рухнул у ворот со словами «Крайма больше нет, все погибли». На нём была грязная изодранная одежда. Вся в крови, но на парне не нашли открытых ранений. Когда вы уже просыпались, его привели в чувство. Он сразу же направился к нам во дворец и уже ждёт вас в Гостевом Зале. Говорить намерен только с самим королём.
- Что за новые козни готовит мне судьба! – воскликнул Баратраз, сворачивая от ванной к центральной лестнице. – Прикажи впустить его. Негоже замученному солдату томиться в ожидании! Возможно, у нас новоявленный герой, спаситель Цинады! И от каннибалов, и от маньяка выручит!
Мориц добросовестно посмеялся над шуткой, но потом произнёс:
- Прошу извинить меня, но я забыл сказать, что не только Гаало ожидает разговора с вами. Намного раньше парня к нам заявился ещё один почтенный господин. Министр Ратного Дела, Плеянтиосимус Абадонский!
- Плеянтос! – обрадовался король. – Старый друг! Давно не навещал старика, хе-хе. Конечно-конечно, впускай его первым! И прикажи подать вина.
Вскоре Бартазар и Плеянтос пили вино в Гостевом Зале. Король восседал на троне, министр - на одном из многочисленных кресел, окружающих живописный фонтан. Задумка создателя этого чуда была великолепной: когда обстановка в зале накалялась, вода начинала журчать тише, а если повисала неловкая пауза, фонтан превращался в грохочущий водопад. Всем заправлял секретный механизм, в суть которого даже королю и его подданным было очень сложно вникнуть. Настоящая магия!
- Слыхал про новую жертву? – вяло спросил Плеянтос, любуясь фонтаном. На госте были праздные доспехи с отделкой серебра и бронзовыми креплениями. Тяжёлый «костюм», но без брони сейчас на улицу не выйдешь. Не то время. Даже в столице Тральфамадора всегда найдётся место убийцам, ворам и просто сумасшедшим. Последняя война с северными народами закончилась всего два солнцестояния назад. Мужчины, лишённые крова и родных, насильно призванные сражаться, были распущены, и теперь у них оставалось не так много вариантов, как жить дальше…
- Эзалор, - кивнул Баратраз, отпивая вино. – Чёртов шарлатан! Я бы его сам отдал на растерзание инквизиции в мирное время. Выдвигал себя на роль наследника во время Советов Министров! Шавки, им лишь бы корону заполучить! Да я готов ночному убийце лично заплатить, если он ещё парочку таких сволочей зарежет…
- Не проще ли завести семью и вырастить наследника? – усмехнулся Плеянтос.
- Мы же обсуждали этот вопрос миллион раз, - нахмурился Баратраз. – Какая дура согласится выйти за такого уродливого старика? Вот скажи, Плеянтос, твою жену не беспокоят шрамы на её любимом?
- Старые – нет, - ответил министр ратного дела. - Потому что за них она выходила замуж. А вот к новым Йиноби, конечно, была немного не готова. Но мы это пережили. Сейчас у меня сын с дочерью, ну ты знаешь. Хорошие ребята, послушные...
- Тем не менее, я не хочу чтобы женщина страдала всю жизнь вместе со мной, Морицом и остальными в этом склепе. Я не хочу, чтобы она обнимала меня по утрам, потому что обязана обнять, целовала, потому что обязана поцеловать. Я не хочу видеть её неподвижное тело в ожидании моих приказов, будто она не жена мне, а шлю… нет, даже хуже! Будто она одна из этих проклятых статуй! Ледяная и обречённая быть такой до конца своих дней!
Баратраз отхлебнул вина, задумавшись над тем, что хотел сказать изначально, до того, как его понесло. Потом вспомнил:
- … И всё ради продолжения чёртового рода!
- Ну, теперь уже ясно, что наследником станет кто-то из советников.
- Это в лучшем случае, - скривился Баратраз. – А в худшем: они отыщут какого-нибудь отличившегося героя войны с каннибалами, который ни черта не смыслит в политике, в экономике, и даже собственное имя не может написать без ошибок! И тогда власть незаметно перейдёт в руки министров, а что будет дальше – пускай дорисует твоё воображение. Хотя зачем придумывать? Вспомни, что ни одно собрание не проходит без жуткого скандала, после которого обязательно кого-то из советников отправляют в королевские темницы. У инквизиции не бывает отпусков, выходных и обеденных перерывов. А теперь подумай о том, что произойдёт тут! Новый «король» будет наслаждаться богатством и убранством дворца (если конечно его не отпугнут ледяные стены и пол), пока не нарожает потомков, которые превратят эту святыню в помойку, в проходной двор! Здесь будут проходить пиры и пьяные оргии, а в соседнем здании толстяки будут брызгать слюной, пытаясь придумать повод для очередного повышения налогов, а то королевская казна почему-то периодически пустеет…
Бартазар со злости сплюнул в пустую чашу.
Фонтан зашумел громче. И всё же Плеянтос подал голос:
- И вправду, что там насчёт Пожирателей известно?
- Крайм пал.
- Это я знаю.
- Парнишка разболтал?
- Не только он. Уже вся Цинада знает о той новости, которой он поделился со стражником у ворот. Но взятие крепости было предсказуемо.
- Конечно предсказуемо! Крайм – единственный оборонительный пункт на пути от границы Болот до Цинады. С другой стороны, я не верю, что Кунц и его войско держались считанные часы! Неужто там действительно такая громадная армия? Откуда у Пожирателей столько людских ресурсов?
- Дружище Бартазар, я могу сказать тебе причину, но ты будешь на меня в обиде.
- Не буду, Плеянтос, - усмехнулся король, похлопывая по золотистому эфесу меча, закреплённого на боку трона. – Я только отрублю тебе голову, а потом спокойно пойду принимать ванну.
- Шутки в сторону. Мы сильно расслабились, Бартазар. Обленились. Уже лет восемь, если не больше, ты не выбирался за границы Тральфамадора. Вспомни своего отца – Визерона. Ты ведь знаешь, сколько он сделал для народа, для страны. Ни один день не потратил зря. Если не на коне скакал, значит сражался. Таков был Визерон. Не успев надеть корону, помчался отвоёвывать Старые Земли у северян, заключал и расторгал союзы с хирримами, сжигал вражеские города и строил свои собственные. Сколько он сделал для Тральфамадора! Сколько объединил земель! Помню, как мой отец раз пять менял карту королевства у себя на стене. И каждый раз на ней жёлтого цвета было всё больше и больше… Понимаешь? Они завоёвывали себе место под этим жестоким и несправедливым солнцем. А что теперь? Когда твой отец неожиданно погиб, ты стал королём. Поначалу Баратраз Непоколебимый действительно всех порадовал – принялся за глобальную зачистку Болот от поселений Пожирателей. К слову сказать, они хоть и ели людей, то есть самих себя, но никогда не вели боевых действий против Тральфамадора, сохраняя нейтралитет. Но мы нагло ворвались в их земли, растоптали их культуру и обычаи, окрестили Пожирателями и устроили глобальный геноцид. И так повторялось из года в год. Припоминаешь? Мы устраивали зачистки! Рейды на Болота! Иногда там не погибало ни одного нашего солдата! Каннибалы были глупыми и беспомощными. Но потом мы позабыли о Болотах на несколько лет…. Как раз начались проблемы с баронами. И вот наступила раздробленность земель. Каждому барону – по кусочку от королевства. Отличное решение, браво! Сейчас Тральфамадором по привычке называют все Старые Земли. Но, по сути, под контролем мы держим только Цинаду и несколько горизонтов земель вокруг. Естественно, тут уже не до армии каннибалов, которые за подаренное им время сколотили многотысячное войско и уже преодолели Крайм, уничтожая всё на своём пути. Сколько беженцев покидает наши земли? Они даже не идут в Цинаду, под защиту наших, так называемых, «неприступных» стен! Ведь сложилось мнение, что в столице и того хуже! Ещё бы: на улицах разбой, комендантский час, а дворян уже десятую ночь убивает неуловимый маньяк. Бартазар, ты знаешь, сколько невиновных людей уже подверглись пыткам в стенах инквизиции? Всё ради безопасности Его Величества! – Плеянтос резко замолчал, раздумывая над сказанным. Возможно, немного и перебрал. Не будь Баратраз его давним знакомым, министра ратного дела уже давно бы бросили в темницу.
- Бла-бла-бла, - усмехнулся Баратраз. – Мы тут мирно болтаем, а враг завтра уже будет у ворот Цинады. Думаю, самое время поговорить с выжившим пареньком. Может, поведает что-нибудь, что мы не знаем.
- Например, какие изменения коснулись меню Пожирателей.
- Например, какого хрена Кунц, великий и могучий Кунц, сам Кунц Девятипалый так быстро сдался! Ах, как его все хвалили после войны! Такой полководец, такой солдат! А как назначил я его капитаном, так сразу и погиб бедняга, не выдержал непосильной ноши! Я понимаю, что он твой друг, Плеянтос, и ты старательно продвигал его по службе, все уши мне о нём прожужжал. А теперь гляди: крепость Крайма держала оборону два, максимум три дня…
- Признаться, я не ожидал, что Кунц так быстро… исчезнет из летописей.
- Кстати, насчёт истории Тральфамадора. Пожиратели скоро будут осаждать Цинаду. Как будем обороняться, министр? Это всё же по твоей части.
- А что тут думать? Каннибалы – тупое безмозглое стадо. Мало того, что они никогда не составляют планов и всегда берут грубой силой, так ещё и ограничены собственными традициями. Я не знаю, возможно, это их религия виновата, если они вообще во что-то верят, но их пренебрежение к оружию дальнего боя всегда меня удивляла. Пожиратели считают, что использование луков, арбалетов и катапульт – позорит их, как солдат. Они уверены, что справедливо сражаться исключительно в ближнем бою, готовы идти с голыми руками против лучников на стенах. Каждый пленённый каннибал говорил о том, что мы самая слабая раса из всех существующих. Я также слышал, что многие Пожиратели отказываются идти на войну только из-за того, что стыдятся биться с такими лёгкими противниками.
Король расхохотался, вытирая слёзы рукавом.
- Боги Семи Морей, я не могу в это поверить! Они проявляют к нам уважения не больше, чем мы к картофелю!
- … Вот поэтому при наступлении Пожирателей я охотно буду придерживаться пословицы: «Кто на Цинаду нападёт, тот смерть под её стенами сыщет». Тральфамадорцам не стоит бояться этого «мяса». Даже несмотря на его объём и то, чем оно нашпиговано.
- Правильно. Превратим мясо в фарш! – король весь раскраснелся от хохота. – Ладно… Фуух… Смех продляет жизнь, так ведь говорят?… Фуух… Ладно, посмеялись и хватит. Мориц! Где там наш выживший?
Баратраз подозвал слугу. Через некоторое время привели второго гостя. Молодой парень, слегка испуганный, но с любопытством рассматривающий дворцовые залы. Кожа Гаало была очень бледной, даже с оттенками синего.
- Вид у тебя болезненный, солдат, - заметил Плеянтос.
- Не трогай парня, - шикнул Бартазар. – Ему и так, наверное, досталось. Это тебя зовут Гаало и ты защищал Крайм под предводительством доблестного капитана Кунца? Расскажи мне всё, что знаешь. Надеюсь, я услышу много слов об отваге и стойкости нашей армии!
- Ваше Величество, я расскажу вам, как было на самом деле, - хрипато начал парень, слегка покачиваясь из стороны в сторону. - Хоть и больно это говорить, но я вынужден поспорить с вашей уверенностью в героизме капитана Кунца. Да, поначалу он показал себя с лучшей стороны…. Сперва мы вооружились луками и не давали Пожирателям подступить к воротам. Когда же дело дошло до таранов и лестниц, нам приказали отступить во внутренние дворы, отдавая противнику городские стены. Но уже были готовы глубокие канавы, вырытые по приказу капитана. Теперь лучники располагались за ними, а захватчики оказались открытыми, прямо как на ладони. Не зная, как преодолеть рвы, они толпились, как стадо, загнанное в тупик. Сотни Пожирателей погибли в первый день, практически пятая часть гигантской армии. Но этой ночью никто не спал: каннибалы делали переносные мосты, а мы строили новые препятствия. Утром началось второе наступление. Враги усилили натиск. Их гнала злость и голод. Длинные доски, которые были в руках солдат, должны были дать им преимущество. Но теперь края каналов были объяты пламенем. Воска хватило до полудня. За это время не погиб ни один тральфамадорец. Но когда солнце уже перевалило за зенит, Пожиратели начали перебираться на нашу сторону. Их встретил новый сюрприз: по приказу капитана из телег были сооружены три передвижных башни для лучников. Со всех сторон из них торчали копья, а внутри находились быки, которые быстро перетаскивали установки по двору, буквально срубая и подминая врагов. Никто не знает, сколько тогда погибло каннибалов, но мы по-настоящему радовались: за два наступления не погибло почти ни одного нашего солдата. Горстка тральфамадорцев уничтожает целое полчище неприятелей! Да, мы однозначно должны войти в историю! Конечно, во многом благодаря стратегии капитана Кунца…. Но на вторую ночь случилось ужасное. Капитан позволил солдатам расслабиться. Мы пили и плясали. Даже часовым давали хлебнуть дивного вина, найденного в подвалах крепостных построек…
- Новая тактика – выпить всё, чтобы не досталось врагам! О, да, это в духе нашей нации! – рассмеялся король.
- Да, пирушка вышла славная. Но когда все устроились на ночлег, случилось неожиданное. Я тогда ещё не мог долго заснуть, после вина что-то прихватило живот. И вот лежу я на подстилке недалеко от входа в крепость и слышу, как капитан совещается о чём-то с офицерами. Шепчутся, да так встревожено, будто что-то страшное случилось! А потом вроде как к соглашению пришли, достали мечи и вместе с капитаном тихо двинулись к спящим солдатам. Вот теперь торжественно клянусь своими глазами и ушами, что говорю правду! Моим товарищам, моим братьям по оружию начали резать глотки! Спящим, уставшим солдатам… Своё же начальство! Всё происходило очень быстро, без лишнего шума. Воины просыпались мёртвыми. Я тогда страшно испугался, пополз прочь, прячась в тени, подальше от костров. Добрался до вырытой канавы и свалился в ледяную воду, ободрав одежду о колья. Так и пролежал до утра, слушая, как Кунц и его сообщники расправляются с собственным войском. А на рассвете пришли каннибалы. Я выбрался из канавы, измазавшись в грязь и нацепив лохмотья одного из убитых Пожирателей. Смешавшись с толпой, я вошёл в крепость, и мы застали четыре сотни убитых тральфамадорцев. Все они были без одежды и лежали рядами на мраморном полу. Здесь же были и тела офицеров. И капитан Кунц. Судя по ранам и оружию в руках, они сами закололи друг друга. Согласованно, без боя – порезы были аккуратные. Почему они обезумели, когда обстоятельства на поле боя складывались так удачно – для меня останется загадкой. Но я повторяю: Кунц – предатель! Ну а конец вы уже знаете… Я ускользнул от Пожирателей, пока они поедали трупы, бежал огромное расстояние практически без остановок, чтобы донести новость до короля и Совета Министров.
- Как ты смеешь так нагло врать, солдат?! – вскрикнул Плеянтос, вскакивая со своего кресла. – Да ты знаешь, что после таких слов тебя ждёт?!
- Клянусь кровью, сердцем и честью! – заволновался Гаало, отступая на шаг. – Клянусь матерью, отцом, братьями своими! Клянусь верой и всеми богами, что есть на небесах! Душой клянусь!
- Мерзавец! – вскипел министр ратного дела, вынимая меч из ножен. Король молчал, не останавливая его. – Наглый лжец! Да ты проклятый дезертир, я теперь всё понял! Ах ты, негодяй! Сбежал с поля боя, когда стало понятно, что противника не сдержать и придумал сказку в оправдание! Неужели, ты решил, что Его Величество поверит в эту чушь?! Кунц Девятипалый, или - как его называют на севере – Жнец Девятипалый…. Я его знаю всю свою жизнь, мы прошли с ним четыре войны! Четыре чёртовых войны! Он вытаскивал меня на плечах из под копыт вражеской конницы, а я вынимал отравленные стрелы из его спины, а потом высасывал яд! И ты хочешь, чтобы я поверил в то, что с какого-то перепугу мой давний друг, отличный тактик и стратег, извечно преданный трону вояка, решает подставить своих в самый неподходящий момент, зарезав личный полк собственным мечом?! Скажи, обманщик, на какой чёрт тебе понадобилось тогда приходить прямо сюда, к королю? Ты самоубийца? Слабоумный? Ничтожество, я убью тебя…
У Гаало задрожали губы. Он с надеждой взглянул на короля. Но Бартазар хмуро смотрел в пол, даже не предпринимая попыток остановить взъяренного министра. Плеянтос шагал к перепуганному парню, занося меч для удара. Гаало пятился, поднимая руки и в панике думая, что сказать в оправдание. Мысли беспорядочно рикошетили от поверхности черепа.
- Стойте, я не вру… Пожалуйста, не убивайте меня… - только и сумел проблеять Гаало за секунду до того, как двери распахнулись и в зал повалили солдаты в чёрных мантиях.
- Именем Его Величества! – пробасил Верховный Инквизитор, выступая вперёд и убирая капюшон с лица. – Бартазар, я изучил все ночные убийства, обдумал детали и пришёл к выводу, что маньяк не только должен быть при дворе, чтобы хорошо знать своих жертв. Убийца не смог бы ускользать от охраны, если бы не знал все потайные ходы во дворце. Последний раз он воспользовался секретным коридором, предназначенным для эвакуации королевской семьи в момент опасности! Об этом могут знать лишь единицы, дорогой мой Бартазар! Лишь единицы! И теперь я точно уверен: ты преступник, убивающий собственных подданных по ночам! Корона и власть свели тебя с ума, старик! Но я пришёл положить этому конец.
- Грюм! Несносный параноик! – Бартазар резко вскочил с трона, а в руке у него уже сверкал громадный меч с широким неподъёмным лезвием. – Ты посмотри на свои глаза, ублюдок! Небось, не спал ночами, перебирая все возможные варианты, и додумался до того, что сам король маньячит у себя во дворце! Грязный мерзавец, я не собираюсь перед тобой оправдываться. Сейчас твоя рожа смешается с задницей – так я тебя изуродую! Ты забываешься, раб! Я – Бартазар Непоколебимый! Это я тридцать лет назад бежал впереди войска и один ворвался в ряды чернокожих с юга! Глупец, это я убивал аборигенов десятками, а мои воины шли следом, добивая раненных! Я заслуженный король Тральфамадора! Я чистокровный потомок былых правителей! Я никогда не предам свой род и свои земли! Мой меч и моя кровь докажут это прямо сейчас!
Старик двинулся к Грюму, сбрасывая плащ и обнажая золотые доспехи. Верховный Инквизитор отступил, спрятавшись за плечами своих солдат. Плеянтос и Гаало растерянно стояли в стороне.
Королевский меч с воем описал широкую дугу. Двое инквизиторов отпрыгнули, а один попробовал остановить лезвие топором. Не получилось. Отбросив рукоятку, солдат попытался прикрыться руками, но со второго взмаха Бартазар разрубил беднягу надвое. Остальные противники не испугались такого поворота событий – они напали все сразу, нанося колющие удары. Король двигался уже не так грациозно, как в молодости, но от вражеских мечей всё же ушёл, ловко подрубая ноги ближайшему инквизитору. Грюм покрикивал на солдат, а министр ратного дела стоял как вкопанный. Гаало, хоть и пропотел от ужаса, но ещё не обделался и соображал: нужно выбираться отсюда, пока не попал под горячую руку. Но едва парень сделал шаг в сторону, как ноги его подкосились и он рухнул на пол без сознания. Плеянтос отстранённо взглянул на солдата, потом вновь переключился на схватку посреди тронного зала. С одной стороны, нужно спасать короля, но с другой стороны…
- Вы все сдохните, засранцы, я вам обещаю! – усмехался Бартазар, виртуозно махая мечом вокруг себя. Когда его лезвие встречалось с вражеским, вражеское разлеталось на множество осколков. Они вонзались в лица бойцов, в глаза, в щёки. Иногда лезвие добиралось и до плоти, делая ровные надрезы и выпуская на свободу брызги крови. Тёмно-зелёный мрамор покрылся большими чёрными лужами, инквизиторы поскальзывались. – И это всё, что у тебя есть, Грюм? Это всё, на что ты способен? Видимо, твоя фантазия работает только по части пыток! Ну и для вычисления убийцы. Вспоминаешь, что это я лично приказал тебе провести расследование во дворце? Разве здравомыслящий преступник пошёл бы на это?!
- Теперь я знаю, что это была уловка. Достаточно хитроумная, надо заметить.
- Ты глупец, Грюм! Безумец! И как же ты дошёл до всего этого?! Проклятый параноик!
Король сразил ещё шестерых инквизиторов до того, как в зал подоспели дополнительные силы. Солдаты отступили от Бартазара, который с усмешкой выпрямился, опуская меч. На него нацелили несколько арбалетов.
- Ну, раз это мой последний миг…. Думаю, у меня есть право молвить последнее слово…
- Заткнись, выродок! – прошипел Грюм, а потом махнул рукой слугам. – Стреляйте!
Семь болтов вонзились в доспехи короля. Бартазар со вздохом рухнул на колени. Его лицо скорчилось. Улыбка боролась с болью.
- А в голову побоялись стрелять… сосунки…
Остриё королевского меча упёрлось в пол. Бартазар опёрся на него, пытаясь встать. Тонкие ручейки крови побежали по золотистым плиткам на груди. Грюм выхватил у одного из солдат рапиру, подошёл к королю и коротким ударом отсёк голову. Тело моментально обмякло, меч с лязгом упал, но пальцы Бартазара продолжали крепко сжимать эфес. Корона со звоном покатилась по залу.
- Чего молчим? – спросил Грюм у министра Ратного Дела, резко обернувшись. – Есть что скрывать?
Плеянтос заиграл желваками, гневно глядя на Верховного Инквизитора.
- Да я шучу, министр! Не принимайте всё так близко к сердцу! – Грюм хрипато расхохотался. – Я вас понимаю – не каждый день прямо на глазах убивают короля, да ещё и близкого друга!
Плеянтос молчал. Теперь он упёрся взглядом в тело Бартазара, пронзённое стрелами. Перед туманным взором возник молодой король, с воплем бегущий впереди непоспевающего за ним войска…. Навстречу целому полчищу чернокожих, которые с улюлюканьем неслись вниз по склону Поднебесного Перевала…. Бартазар выкрикивал гимн Тральфамадора… Он захлёбывался пылью и потом, проглатывал слова, но на финальном куплете так орал, что казалось, будто небосвод рухнет и горы сотрутся в порошок…. И последние строки гимна с грохотом врезались в ряды аборигенов, смешавшись с песком и кусками плоти, но песню уже подхватили солдаты королевской армии, не давая ей заглохнуть из-за воплей и лязга оружия…
- Убрать тела, - распорядился Грюм, поднимая с пола заляпанную кровью корону. – Инквизиторов – на кладбище. Маньяка – на кол! И выставить на обозрение горожанам. Пускай каждый тральфамадорец знает предателя в лицо. Подумать только, столько лет страной правил безумец…
Солдаты зашевелились, убирая мёртвых. Грюм залез на трон, нахлобучив окровавленную корону на голову. Черты его лица потеряли радостную окраску. Казалось, он ещё больше постарел. Кожа побледнела и почерствела, но глаза сияли. Взгляд восторженно бегал по лицам присутствующих.
- А разве у нас есть варианты? – прохрипел Верховный Инквизитор. – Вот увидите, теперь ночные убийства точно закончатся. Я спас Цинаду! Я избавил людей от монстра!
Долгое время в зале слышалось лишь громыхание фонтана. Вода покраснела из-за отрубленной кисти, угодившей в один из «ручейков» в разгар боя.
- А что с этим делать? Парень не из наших. И он живой, просто без сознания.
Один из инквизиторов указывал на Гаало. Парень скрючился в неестественной позе. Лицо его стало ещё синее, проступили фиолетовые вены. Изо рта обильно вытекала слюна.
- В лазарет его, - скомандовал Грюм. – Это простой пехотинец, не забивайте им голову.
Вскоре зал опустел. Последним выходил Плеянтос. Он не оборачивался.
Грюм остался сидеть на троне. На задумчивом лице застыла улыбка.

Зарисовка третья. Чернила. Худощавые фигуры, облезлая кожа, ржавое оружие.

Гаало перестал ощущать боль и от этого проснулся. Ему всё ещё виделся занесённый для удара меч Плеянтоса и его искажённое яростью лицо. Парень дёрнулся, не успев даже открыть глаза. Раздался девичий визг. Солнце ослепило солдата, а когда он привык к свету, то увидел двух человек. Его поместили в королевскую лечебницу. Здесь было безлюдно и спокойно, совсем не так, как в полевом военном госпитале. У шкафа с лекарствами стояла молодая целительница, зажимавшая рот ладонями. Её глаза с ужасом уставились на Гаало. С другой стороны от кровати застыл бородатый мужчина, тоже в сером халате с соответствующей эмблемой. Целитель.
- Где я? – попытался спросить Гаало, но вместо этого изо рта вырвалось «Хтэ а?». Что-то было не так с языком и губами.
- Боже, он ещё и говорит… - прошептала целительница.
- Щито са мно праисходит?! – выговорил по слогам Гаало, пытаясь встать с койки. Координация движений была сильно нарушена, парень свалился на пол. Начал подниматься и вдруг увидел свои руки. – Хоспаде, што са мно тваритса?! Щто с моаим телам?
- Вы… вы… разлагаетесь… - пояснил целитель, вытаращенными глазами наблюдая за пациентом. – Мы думали, что вы уже мертвы.
- Кааак?! Пашему?! – Гаало поднялся в полный рост и теперь разглядывал своё изуродованное тело. Кожа посинела и обвисла. В некоторых местах она разорвалась, будто изношенная рубаха, по краям почерневших ран висели лоскуты плоти.
- Вскрытие показало, что вас отравили…
- Фскрытье?! Какое нахрэн фскр… - Гаало опустил голову и увидел, что из ровного надреза на животе торчат кишки. – О-о-о-о… Што же эта такое?!
Раздались булькающие звуки, целительница согнулась и, зажимая рот руками, выбежала из палаты. Бородач снова заговорил:
- Вас отравили довольно редким ядом. Кулюцийо. Его придумали ещё в древности первые потомки южан. Тогда они славились своей жестокостью по отношению к пленным. Яд медленно и мучительно пожирал свою жертву на протяжении нескольких часов. Когда я работал на фронте во времена Пепельной войны, мне не раз приходилось сталкиваться с действием этого яда. Жертвы обычно были обречены. Но вы ещё держитесь и даже стоите на ногах. Довольно уникальный случай! Где вас отравили?
Гаало много чего хотел сказать. Но едва прозвучал последний вопрос, как все его мысли спутались и рассыпались в прах. Перед глазами предстала картина: десятки сдвинутых столов, нагруженных чашами с вином, холодный дождь и целая рота солдат, празднующих неизвестно что…
- … и естественно, вам стоит теперь прилечь, а я позову всех кого можно. Вам очень повезло, ваше имя может войти в справочники современной медицины. Я как раз такой уже составляю на протяжении нескольких лет. Уверен, они облегчат жизнь людям в будущем. Я напишу про вас отдельную статью. Ведь вы – уникальный! Вы стоите на ногах с такими глубокими порезами и не чувствуете боли… Возможно, ваше теперешнее состояние даст науке ключ к разгадке вечной жизни…
… Картинка была размыта дождём, алкоголем и временем… В конце ряда сдвинутых столов сидит капитан. Он тоже пьёт вино, тоже улыбается…. Но почему у него такая ненатуральная улыбка? Откуда столько печали в глазах непобедимого и легендарного полководца?
- Кунтс… - злобно прохрипел Гаало.
- … и я бы рекомендовал вам пока не совершать лишних телодвижений. Прилягте и помолчите, не нужно окончательно разрушать ткани языка. Сейчас я позову министра охраны здоровья. А вы пока постарайтесь не наносить вред своему телу. Некоторые органы, возможно, бесценны… Стойте! Что… Что вы делаете?! Отпустите меня!
- Жаткни пашть, шукин шын! – взревел Гаало, выплёвывая собственные зубы в лицо целителю. Он сжимал мужчину за шкирки. – Мне нужна ва дварец и нихто меня не астановит!
… а воспоминания продолжали накатывать волнами, в голове разыгрался настоящий шторм. Вот парню становится плохо… Он отходит от столов и его выворачивает в канаву. Его товарищи смеются за спиной. Они-то не знают, что Гаало впервые в жизни прикоснулся к алкоголю. До призыва он жил в родительском доме глубоко в лесу. Никто не давал ему спиртного, никто не знакомил парня с прекрасными девами, да и вообще Гаало только начал познавать жизнь, когда оказался в доспехах плечом к плечу с такими же несмышлеными в военном деле солдатами, как он…Так сколько отравы осталось в организме? Если учитывать то, что оно было разбавлено вином, а вина в желудке почти не осталось… Неужели, слабая пищеварительная система спасла Гаало от смерти?…
- Извините, но я забыл, что вы ещё ничего не знаете, - пролепетал целитель, морщась от зловония, исходящего от разлагающегося солдата. – Король Тральфамадора Бартазар Непоколебимый вчера был свергнут с трона Верховным Инквизитором из-за подозрения в маньячестве…
- О, боги… - Гаало отпустил целителя. Воспоминания наконец-то упорядочились в голове. Бартазар сражается с инквизицией посреди Гостевого Зала рядом с фонтаном. Да-да, это Гаало ещё помнил.
- Честно говоря, люди не верят Грюму, - тихо проворчал целитель. – Ночные убийства не прекратились. Сегодня убили Дарио, Верховного Судью. Интересно посмотреть, как Грюм будет биться за корону…
- А хде тагда Плиянтас? С ним што?
- Министр ратного дела? У стен города. На воротах, скорее всего. А где ему ещё быть? Ах да, забыл вам сказать главную новость! Город готовится к битве с Пожирателями. Они уже дошли до Цинады. Облепили все холмы на горизонте своими полчищами.
- Я дожжен бить там… - прошептал Гаало, пьяно раскачиваясь. – Типэрь мине усё рафно… Я боше нэ буту трусыть… Не буту раслагатса в этой могиле, хочшу умэреть в бою, как наштояшчы жолдат! Хдэ мой мэш? Вэрнитсе мнэ мо мэчш!
- Разве вы не хотите войти в историю развития медицины?! – изумился целитель. – Пожалуйста, останьтесь. Мы должны изучить ваше состояние. Я уже говорил, что оно может послужить нам ключом к… Стойте! Куда вы?! Больной, остановитесь! Стойте! Куда же вы?! … Безумец…

Гаало хромал по пустынным улицам Цинады. Было непривычно тихо и мирно. Жители сидели по домам, испуганно выглядывали из окон, свешивались с балконов, спрашивая у соседей, не знают ли они, что там происходит у ворот. Солдат не вслушивался в догадки напуганных горожан, он сосредоточился только на ходьбе. Разлагающиеся кости готовы были в любой момент треснуть. Гаало чувствовал это, поэтому спешил. Оставалось только гадать, что ещё поддерживает в организме жизнь. Почему сердце ещё не остановилось, а сосуды не закупорились? Дурацкий яд!
Мимо прогромыхал отряд тяжёлых пехотинцев. Они двигались от ворот к замку. На вопросы Гаало ответил только один из солдат:
- Их оказалось в разы больше, чем мы ожидали. Плеянтос отправил нас к дворцу для дополнительной защиты. Если у Пожирателей будет много лестниц, мы обречены.
Гаало плевать хотел на падение Цинады. Ему отведено слишком мало времени. И он должен отработать его с честью. В каждом из нас живут и герой, и злодей. Разница в том, кто из них и в какой момент будет готов себя проявить.
Величественные стены Цинады, построенные из гигантских обтёсанных валунов, возвышались над ближайшими городскими постройками как минимум на три сотни локтей. Солдаты мельтешили повсюду, будто муравьи. Со внутренней стороны ворот толпилась масса солдат, среди которых Гаало рассмотрел Плеянтоса.
«Он готовит пехоту к выступлению… Боже, какой дурак! Кто назначил его министром ратного дела?! Там же тысячи каннибалов! Не легче ли расстрелять их на подступах или хотя бы затоптать конницей?…»
К тому моменту, когда Гаало добрался до Плеянтоса, гигантские створки начали медленно, со скрипом раскрываться. Солдаты дружно двинулись вперёд.
- А ты тут что делаешь, поганый дезертир?! – воскликнул Плеянтос, поспешив навстречу к разлагающемуся парню. – Я ж про тебя совсем забыл! Бартазар убит! Доволен теперь? Или ты валить собрался с поля боя? Ворота открыты – ступай, пока я занят!
- Я п’ышёл с’ажаться, - как можно чётче проговорил Гаало беззубым ртом. – П’ошу выдать мне ожужие.
- Да ты посмотри на себя, дохляк! Ты обезумел! Тебе в лазарет надо!
- Я хошу с’ажатса… - Гаало схватил уходящего Плеянтоса за стальной наплечник. – Дайтсе мнэ пслдний шанс!
Министр ратного дела хотел с силой оттолкнуть дезертира, но тут у Гаало выпал левый глаз. Плеянтос отшатнулся, с ужасом рассматривая лицо солдата.
- Твою мать! Да ты разваливаешься по частям… что с тобой?
- Дайтсе мне о’ужье… П’ашуууу…
- Да не осталось больше врагов, идиот! – воскликнул министр, указывая в сторону ворот. К этому моменту они полностью распахнулись, давая возможность окинуть взглядом поле, усеянное чёрными пятнами. Пожиратели превратились в бесконечно огромную кляксу в пейзаже, открывающемся со стен Цинады.
Гаало вяло поморгал своим единственным глазом. Зрение на секунду восстановилось, а потом снова ухудшилось. Телу осталось жить считанные минуты…. Но то немногое, что успел рассмотреть Гаало, сразило его наповал.
- Они в один момент всей толпой повалились на землю, - объяснил Плеянтос, тоже вглядываясь в тысячи трупов, усеявших холмистую равнину. – Лишь единицы ещё держались на ногах, пытались дохромать до стен. Но не дошли даже на расстояние выстрела. Тоже со стонами попадали, зарылись в песок. Было видно, что они разваливаются по частям: у одного оторвалась рука, у другого поломались обе ноги…. Никогда бы в такое чудо не поверил. Но видел своими глазами. Сейчас пошли слухи о магии. Думаю, после такого и я поверю в существование волшебников…. Другого объяснения просто не нахожу…
- Кунтсссс… - прошептал Гаало. – Он ат’авил всю а'мию… А Паши'атсели съели т'упы, съели ме'тветсов… о боги…
Плеянтос несколько секунд молчал, обдумывая сказанное. Тем временем пехота покидала стены Цинады, направляясь к телам каннибалов. Первые ряды достигли ближайшего мертвеца, окружили его, тыкая копьями. Никто не ждал от Пожирателей хитроумного плана: даже прикинуться мёртвыми – это было не в их… стиле. Солдатам нужно было всего лишь посмотреть на погибших вблизи, чтобы хоть как-нибудь понять причину спасения Цинады.
- Ну конечно! – воскликнул Плеянтос. – Ах, Кунц! Ах, старый пердун! Придумал-таки план спасения! Наверное, прикинул, что врагов слишком много, понял, что столице придётся не сладко... Поэтому и пожертвовал собой и товарищами для того, что уничтожить всё войско сразу. Всё равно Крайм был обречён. Но выгоднее было оставить после себя не истёрзанные в бою тела, а ровно уложенные в ряды трупы, чтобы каннибалы, не задумываясь, приступили к трапезе! Гениально. Как видно, Пожирателям очень не понравилась начинка…. Кунц – настоящий герой! А я уже начал было верить тебе, что мой лучший друг совсем обезумел…
Мозг Гаало практически отключился. Он еле держался на ногах.
- Гэ’ой, гава'ышь? Гэ'ой?! Убил чатыэ сотни салдат… Гэ'ой! Всеэ вы счытаете сибья хэ'оями!
«Не плачь, мама, прошу! Я вернусь, обещаю! Я вернусь живым и здоровым, поверь мне, только не плач! Я буду осторожным, мама! Я всегда очень осторожен, ты же знаешь. Прошу тебя, не надо плакать! Это делает меня слабым. А слабость порождает страх – нас так учили. Я вернусь, обещаю!»
Это было последнее, что говорил Гаало своей матери, перед тем как сесть в повозку к остальным солдатам.
Это было последнее воспоминание в измученной внутренними терзаниями голове.
Это была последняя разумная человеческая мысль.
Всё, что случилось потом, невозможно объяснить простым языком.
А для всего, что нельзя объяснить, люди давно придумали хорошее словечко, за которым не надо глубоко лезть в карман: «безумие».
Гаало схватился за меч одного из солдат и быстро извлёк его из ножен. Сталь угрожающе сверкнула, лезвие протяжно загудело. Плеянтос по инерции схватился за свой меч, но вытащить уже не успел. Его тело рухнуло на колени. От головы осталась только нижняя челюсть. Гаало заметался, словно бешенный, махая вокруг себя оружием. Он совсем ослеп, оглох, перестал ориентироваться в пространстве, забыл своё имя и даже не знал, чего хочет. Он парил в пустоте и тишине, во мраке и неизвестности.
Потом в темноту со всех сторон ворвались наконечники стрел, на короткий миг вернулись звуки (крики, стоны, приказы и скрежет брони, приближающихся солдат). Затем мир стал сворачиваться в микроскопическую точку и, в конце концов, погас навсегда.



С этого дня убийства знатных особ во дворце таинственным образом прекратились.

Сказать, что «мир и покой вернулись в Тральфамадор» - означает соврать.
У жестоких и безумных жителей и правитель что надо! Грюм правит королевством и по сей день.
Кстати, он тоже боится статуй из глины.
Особенно ту, которую установили последней.



Куклин Василий. 4 сентября - 8 сентября 2009

Слишком много речей а ля Да ты хоть знаешь кто я такой втф! Да я Василий Пупкин который балбал... Последняя часть тру так то, только нипонятна немного

Орк, что именно не понятно? Если внимательно читать, то можно понять героем всё-таки или злодеем являлся Кунц, а также можно самому вычислить кто был маньяком.
А речи нужны были для раскрытия персонажей. И всё-таки эпик - без этого никак.

Все понятно уже, перечитал еще на раз, упустил пару моментом =D

Нет, здесь просто тупые вопли Я сам то блаблабла, что есть фигово

Кстати понравилась идея задания облика части - т.е. пара строк перед началом, которые определяют мотив и заставляют читателя смортеть на рассказ через призму этого оттенка.

попытался просто "съоригинальничать", придумав нечто новое вместо разделения на главы или какие-нибудь другие части.