XGM Forum
Сайт - Статьи - Проекты - Ресурсы - Блоги

Форуме в режиме ТОЛЬКО ЧТЕНИЕ. Вы можете задать вопросы в Q/A на сайте, либо создать свой проект или ресурс.
Вернуться   XGM Forum > Творчество (только чтение)> Чтиво
Ник
Пароль
Войти через VK в один клик
Сайт использует только имя.

 
Steven Vesno

offline
Опыт: 3,136
Активность:
Пылающая тень (WoW)

Пылающая тень (WoW)



«И тогда я подумал: «Мне нужен рассказ на четыре страницы»
О склепе говорили много разного. Говорили, что старый барон тщательно отбирал инженеров. Рассказывали, что он приказал захоронить с собой множество сокровищ. Но наиболее живучий, поистине неистребимый слух касался проклятия. Старики утверждали, что барон Астен не поскупился и не побоялся, пригласив нескольких не больно жалуемых Кирин Тором опальных магов и долго беседовал с ними о чём-то в башне своего поместья. Гигантская толпа «очевидцев» давала множество поводов считать это мнение справедливым.
Даган редко считался с чужим мнением.
Даган полагался на интуицию. Способность чувствовать, какой выбор правилен, не менее важна для искателя приключений, чем умение фехтовать или вскрывать запоры. А интуиция подсказывала, что все истории насчёт проклятия, наложенного на склеп, - не более чем бред. Гораздо большую ценность представлял слух о кольце Бальдера. Маленький кусок серебра с инкрустированным гранёным топазом не больше крупного шарика мышиного горошка занимал не последнее место в «Полнейшем и подробнейшем описании стормвиндских и лордаэронских артефактов», которое Даган по интуиции же купил в лавке торговца антиквариатом пять лет назад. Кольцо Бальдера было настоящей находкой для элементалиста, специализирующегося на контроле льда. Даган магией интересовался постольку поскольку, зато не задумываясь мог назвать с пяток мест, где за легендарный артефакт вполне могли отвалить круглую сумму в жёлтом металле или его эквивалентах. Впрочем, деньги были не так важны, гораздо привлекательнее были известность и слава, часто в путешествиях шагавшие впереди человека. Была в этом деле всего одна небольшая, но крайне неприятная загвоздка, которая, как заноза под ногтём, не давала покоя даже тогда, когда, казалось бы, всё было хорошо.
Даган не любил могил.
На это можно было вполне закономерно возразить, что вообще мало кто любит могилы. Но поскольку ему частенько приходилось в силу своего рода занятий лазить в захоронения, эта нелюбовь приобретала несколько другую подоплёку. В молодости ему даже нравилось это негласное соревнование - влиятельные роды устанавливали в склепах ловушки, хитроумные замки, накладывали на проходы и двери оборонные заклятья, а охотники за наживой разгадывали секреты лабиринтов и головоломки, скрытые в узких тоннелях. Многие из них гибли, но в молодости всё виделось в другом свете. Чаще запоминались удачи и рассказы о вмиг сказочно разбогатевших счастливцах.
Быть может, потому, что об удачах было кому рассказать?
Даган тоскливо оглянулся, мысленно попрощавшись с ярким пятном входа, но тут же одёрнул себя. Он достал из кармана горсть мелочи и, перебрав её, нашёл то, что искал - маленькую серебряную монетку. Она блеснула полированной стороной, подняв с пола капли влаги. Когда твоя жизнь часто зависит от благосклонности фортуны, поневоле становишься немножко суеверным. Но привычное маленькое дело на этот раз не принесло ожидаемого облегчения. Из темноты тянуло холодом и немного – запахом сырой земли. Даган поёжился, высек кремнем искру на промасленную тряпку, и факел с короткой задержкой вспыхнул - почти без треска: дорогое масло было тщательно очищено от примесей. Ступени сразу круто пошли под скалу, вниз, в холодную глубину, и это не понравилось Дагану. Но пламя заметалось в потоке воздуха, и он шагнул на лестницу, внимательно глядя себе под ноги.
Изгибающийся спуск был большей частью вырублен в камне, только справа тянулась грубо сложенная кладка. Ступени уходили вниз, и света мечущегося огня факела не хватало, чтобы высветить конец лестницы. Она оборвалась неожиданно, когда серо-земляного цвета пол глухо чавкнул под сапогом. В застоявшемся воздухе чувствовалась та не вполне обыкновенная сырость, что присуща только подземельям. Свет выхватил грубо, но плотно сколоченную дверь с железными полосами оковки. Здесь Даган с тихим скрежетом вытянул из ножен меч и внимательнейшим образом осмотрел проём, взявшись за кольцо-ручку лишь тогда, когда он полностью уверился в отсутствии скрытых механизмов, могущих сулить всяческие бедствия для его головы. Ручка оказалась влажной - вода сочилась откуда-то сверху, из щели между камнями, и массивная дверь стронулась с места не сразу. Несколькими мощными рывками Даган расшатал проржавевшие петли. Их скрип, казалось, мог даже камни заставить повылезать из земли. Но камни, равно как и покойники, вылезать не спешили, и он чуть подуспокоился, нащупав сунутый в заботливо приделанный рядом с обкладом держатель факел. Впереди показалось смутное белое пятно. Ткань?
Череп.
Даган напомнил себе, что склеп, скорее всего, родовой, и тут могли быть похоронены ещё прадеды покойного барона. Но когда ему показалось, что череп шевельнулся, он не задумываясь рубанул клинком по хребтине скелета, и то, что раньше было чьей-то головой, укатилось в непроглядную темноту. Искатель приключений, в общем-то, индифферентно, а попросту говоря - пофигистски относился к живым мертвецам, и даже знавал о таком, с которым вполне можно было преспокойно перекинуться в картишки, но… Во всех историях обитатели могил являли собой не очень-то дружелюбный народ. Проверять сейчас на себе истинность этих историй совершенно не хотелось.
Когда впереди шевельнулся новый скелет, Даган подумал, что приглашённые бароном маги вполне могли быть некромантами. Он спешно оглянулся в поисках подставки – пусто! - и с размаху вогнал факел рукоятью в мягкую, пропитанную влагой землю. Неизвестно, почему барон не стал выкладывать камнем пол, но сейчас это оказалось как нельзя лучше. Скелет надвигался неторопливо, буднично и невыносимо скучно, будто исполнял давно возложенные на него неприятные обязанности. «Наверняка был воином,» - подумалось Дагану, когда он отметил блеск отточенного металла меча, разительно отличающегося от источенного ржой наплечника. Он уклонился от первого удара, но каблук предательски заскользил по грязи, предвещая неминуемое падение. Авантюрист шмякнулся в кашу, но меч его успел клюнуть защитника могилы в голень. Силы удара было недостаточно, чтобы перерубить кость, но страж покачнулся, теряя равновесие. Этой заминки оказалось достаточно, чтобы Даган крутанулся в грязи, дробя коленные суставы противника на осколки. В следующие несколько секунд всё было кончено.
Он вздохнул, стряхивая комья земли с тех мест, до которых мог дотянуться. Сырость, просочившись сквозь швы, уже запустила свои мокрые пальцы под его кожаные штаны, усугубив неприятное действие холода. В то же время нельзя сказать, что ему не повезло: враг мог оказаться сколь угодно сложным. Он подобрал факел и прошёл небольшую комнату, остановившись перед новой дверью, расположенной в глубокой нише. Эта была сделана добротно, и её гниль не тронула. А вот со стенами вода обошлась не в пример безжалостнее: раствор, которым выравнивали поверхность, отсырел и местами осыпался, вскрыв тёсаные блоки кладки. Что-то попыталось зацепиться за сознание Дагана, но он так и не понял, что это. Тогда он принялся обследовать обклад и обнаружил, хоть и не сразу, то, что искал: тонкую струну, уходившую в высверленное в косяке отверстие. Ловушка была спрятана не очень хорошо, но Даган решил, что обижаться на неизвестных строителей не с руки. Он уже совсем было собрался достать заготовленный для подобных случаев моток толстой прочной верёвки, но тут что-то снова толкнулось беспокойной мыслью в дальнем углу головы, и на этот раз он понял, что это. Кладка была с обеих сторон. В том числе с той, с которой раньше была скала.
Даган стукнул в кладку слева рукоятью меча, потом ещё раз, сильнее. Звук, как он и предполагал, был глухим. Тогда он встал спиной к противоположному краю ниши и всадил каблук в рыхлый раствор - раз, два. Отделка осыпалась почти сразу, но стена не поддавалась. Ещё разок. Безрезультатно.
Хмыкнув, он закрепил факел в настенной державке и загнал клинок в ножны. Ковырять камень своим мечом он не стал, это был верный способ безнадёжно испортить доброе лезвие. Зато это можно было сделать мечом скелета-охранника.
В несколько минут ему удалось выкрошить строительный раствор, и один из блоков зашатался. Поднатужившись, Даган высадил его внутрь скрытого помещения. В дыру, в которую спокойно могла пройти ступня, была видна многообещающая чернота. Дальше дело пошло быстрее, он достаточно быстро расширил пролом до размера, подходящего для того, чтобы в него протиснулся человек. В голове мелькнула мысль, что барон Астен всё-таки прогадал, решив построить склеп рядом с рекой, но её прогнало сердитое шипение. Чертыхнувшись, искатель приключений выдернул факел, который уже начала заливать капавшая с потолка вода. Теперь не хватало только остаться без света.
Он скользнул в открывшийся проход и сразу достал оружие. Но недлинный тоннель, оканчивавшийся тьмой более крупного помещения, был пуст, и он стал медленно продвигаться вперёд, внимательно глядя по сторонам. Здесь, в отличие от основного коридора, было сухо, а под ногами отзывался шелестом подошв камень. В переходе не было ни одной ловушки. Но внимательные глаза не могли не заметить неровностей на одной из стен. Коридор был вытесан прямо в скальной породе, и особой ровностью стены не отличались, но расположение теней показалось Дагану ровным, и он подошёл поближе.
На камне были высечены буквы - не очень аккуратно; было ясно, что даже короткая надпись давалась создателю с трудом. Гранит вообще достаточно прочен, а выбить на нём что-то удобочитаемое ещё труднее. Но всё же она была, хоть и приходилось временами вглядываться, распознавая отельные значки.
«Шагнёшь вперёд - возврата нет, - с некоторым трудом прочитал он, - горячим станет солнца след, и жажду денег в свете дня легко настигнет месть огня.» Даган знал, что многие маги были твёрдо уверены в благотворном влиянии стихотворной формы на заклинание, но здесь надпись была написана в две строки, безо всякого внимания к размеру и рифме. Но что самое плохое, интуиция, на которую он привык всецело полагаться, хранила гробовое молчание. Что такое проклятие? Реальная угроза или чистая фикция?
Перед Даганом открывалась просторная камера с возвышением посередине, на котором покоилось тело. Он был уверен, что это и есть настоящая могила барона, но колебался, не спеша войти внутрь. Блеф или нет? Да и есть ли здесь сокровища, о которых говорили слухи? Света факела едва хватало, чтобы ослабить сумрак и отогнать тени, но сундуков или шкатулок видно не было. Камера, за исключением пьедестала в центре, была пуста. Он готов был пойти на риск, но ради реальной, а не эфемерной цели. И ещё Даган умел вовремя остановиться, бросить всё, пренебречь затраченными временем и усилиями, чтобы не потерять нечто большее.
Он уже собирался уходить, как вдруг в неверном свете огня там, на постаменте, что-то блеснуло. Даган напомнил себе, что блестеть может всё, что угодно, но предчувствие шептало о другом. И тогда он решился. Не спеша пересёк пустое пространство, готовый к сюрпризам, отгоняя тьму, приблизился, поднялся по пыльным ступеням.
Одного взгляда вблизи, при свете, было достаточно, чтобы понять, что он ошибся. На постаменте лежала девушка лет двадцати пяти, и ткань серого савана окутывала её всю, оставляя взору лишь бледное лицо и руки, скрещенные на груди. Топаз в ямке кольца снова расцветился бликами, поймав новый отблеск. Даган ответил ему хмурым взглядом. Этого он никак не ожидал здесь увидеть. Что угодно, только не это. Девушка была бы прекрасна, если бы не мертвенная бледность и уродливый шрам от зашитой раны, тянущейся над бровью от переносицы до уха и прячущейся в кипе разметавшихся иссиня-чёрных волос. Здесь точно не обошлось без магии: в обычных условиях тело давно уже разложилось бы. Тридцать лет, прошедших со смерти Астена, - немалый срок, а время безжалостно ко всему, чего коснётся. Но она лежала тут - мёртвая и в то же время живая, и посиневшие тонкие губы, застывшие во вздохе, были времени неподвластны, пока держалось заклятье.
Даган мысленно повторил, что раз уж он вошёл, то, согласно надписи, терять ему уже нечего. Он приподнял руку и, покачав, стянул кольцо с ледяного пальца. Всё было на месте - и угловатая прорезь в разомкнутой дужке, и выгравированная морозная формула. Но радости не было. Было… Нет, отвращением к себе это трудно было назвать. Чувство было такое, будто он раздел это тело и девушка лежит перед его глазами, не в силах ничем прикрыться, ибо в ней не осталось ни капли жизни. Мысли его рванулись вверх, на волю.
Лес встретил его зеленью, а лёгкий ветерок, пошевелив рубленые листья папоротника, погладил кожу тёплым прикосновением. После промозглого подземелья это было вдвойне приятней. Солнце всё так же висело высоко над деревьями, блестящими изумрудом листвы. Едва ли час прошёл с тех пор, как он спустился в сырую глубину.
Его немного мутило, но умиротворяющий вид леса успокаивал и прогонял страхи. Даган улыбнулся солнцу, стараясь не думать о том, что осталось внизу. И вдруг вспомнил о монетке, оставшейся у входа. Серебро не больно-то интересовало его теперь, да и возвращаться не хотелось, но традицию следовало чтить. Он повернулся и пошёл назад, к скрытому в гуще зелени входу, гладя пружинящие под ладонью гладкие листья кустов. Монетка лежала там, где он её оставил - в грязи из глины, перемешанной с водой, в мягком сумраке, создаваемом густыми зарослями. Мокрый серебряный кругляш послушно соскользнул с пальцев в ладонь и устроился там в уютной ямке между линиями Счастья и Жизни.
- Уходя, всегда возвра… - начал Даган привычную формулу, зашагав к деревьям. И вдруг осёкся, остановился. Медленно, со скрипом сапог повернулся на пятках.
В трёх метрах от него открывался чёрный зев склепа, воспоминание о котором уже успело, как монетка в ладонь, скользнуть в глубины памяти. И оттуда, из этого тёмного далека, тянулась по глине строчка дымящихся следов. Помимо воли Даган медленно опустил глаза.
На отбрасываемой им короткой тени, выжженной на склоне ласковым дневным солнцем, весело и жадно плясали оранжевые язычки пламени.
***
- Всё, ребята, хватит с вас страшных историй на сегодня. Давайте по домам и в кровати. Тайрус, не корчи рожи, мне твоя мать уже два раза жаловаться приходила. Сказала, ещё немного, и она перестанет тебя отпускать.
Тайрус корчить рожи не перестал, всем своим видом показывая, что так он и спрашивал у матери, куда ему ходить, но всё же встал. Он любил бывать у старика, и не хотел доставлять ему неприятностей.
Старика с окраины все величали просто - старик. Он жил бобылём в домике на отшибе с незапамятных времён. Немногие из взрослых помнили его настоящее имя. Конечно, его наверняка знал налогосборщик Думм, живший рядом со зданием магистратуры. Но у Думма был скверный характер и заросли крапивы у калитки, а в его саду росли большие вкусные яблоки, которые были источником непрекращающихся конфликтов с окрестной детворой.
Тайрус улыбнулся привычным мыслям и наподдал камешек, подвернувшийся под босую ступню. Камешек упрыгал в траву. Садилось солнце, но закат ещё не успел раскинуть свои крылья над городом, светившимся огоньками окон из-за леса. Надо было возвращаться домой, но мальчишка замер в стремлении удержать ускользающую мысль.
Старик всё так же сидел на крыльце, глядя в сторону садящегося солнца. Он не обернулся, когда позади отворилась дверь, и старая гномиха вынесла сумку, шелестя подолом, лишь спросил:
- Как он, Хельда?
- Плохо. Ему хуже с каждым днём. Я же говорила, что это безнадёжная затея.
- Жаль, - искренне сказал старик, щурясь на солнце. - Он едва начал понимать, что к чему. Можешь идти, и спасибо тебе.
Когда знахарка отошла уже достаточно далеко от дома, Тайрус выбрался из своего укрытия.
- Это опять ты, Тайрус? - ласково спросил старик, не поворачивая головы. - Чего тебе нужно, малыш?
- Как вы узнали, что это я? - недовольно спросил Тайрус. Он не очень любил, когда его называли малышом.
- По слуху, мальчик мой, - старик не обиделся и не огорчился. - К старости слабеют глаза, но временами Благой Свет дарует вместо зрения что-то другое. Но ты ведь не об этом хотел спросить, не так ли?
- Вы не окончили историю, - вопросительно произнёс мальчишка.
Старик не ответил.
- Как зовут раненого в вашем доме, к кому ходит Хельда?
- Через пять лет он вернулся, чтобы снова спуститься в склеп и вернуть кольцо на место – туда, где он его увидел в первый раз. Но удача оставила его. Он напоролся на ловушку, которую не заметил в первый раз, - произнёс старик после долгого молчания и печально улыбнулся. - Иногда бывает, что Свет карает нас за наши прегрешения слишком поздно.
- Но ведь его карой было проклятие!
- Так, да не совсем, - старик, наконец, обернулся и взъерошил волосы на голове мальчишки своей жилистой рукой. - Дело в том, что никакого проклятия не было.
- Как это? - удивился тот.
- А вот так. Недавно - ты наверняка это помнишь - к нам в город приезжал маг из Кирин Тора, и в числе прочего ему рассказали, как о курьёзе, об этой истории. Маг оказался элементалистом и очень заинтересовался склепом. Он обследовал подземелье и не нашёл ни малейшего следа магии, за исключением той, что была наложена на тело дочери барона. Старый Астен очень любил свою дочь, любил настолько, что не мог после того нелепого происшествия на охоте дать ей просто сгнить в земле. Что же касается проклятия, то вероятнее всего, он просто боялся, что его сокровища не доживут до тех времён, когда отыщутся наследники. К тому же, он наверняка хотел защитить тело дочери от надругательства. А людская молва – гораздо более надёжный способ хранения страшных историй, чем бумага летописца.
- Но Даган видел, как падавшая от него тень загорелась. Почему? - мальчишка настойчиво смотрел на старика.
Старик вздохнул и снова печально улыбнулся. Он знал, что Тайрус почти догадался сам, но не стал молчать.
- Другие люди могут со временем забыть о том, что мы совершили. Но об этом не забываем мы сами. У тени каждого из нас есть множество причин запылать.
Старый 14.10.2007, 14:01

Опции темы Поиск в этой теме
Поиск в этой теме:

Расширенный поиск

Ваши права в разделе
Вы не можете создавать темы
Вы не можете отвечать на сообщения
Вы не можете прикреплять файлы
Вы можете скачивать файлы

BB-коды Вкл.
[IMG] код Вкл.
HTML код Выкл.
Быстрый переход



Часовой пояс GMT +3, время: 16:44.