Бежать без оглядки

Все наипротивнейшее для Гиви слилось в этой твари. Полубесформенная масса гнили, слизи и волдырей постоянно перетекала, извивалась, червилась, и казалось, что она собирается через микроскопические трещины пола. Зато, надо отдать должное чудовищу, оно убило голод. Желудок больше не хотел есть, он желал извергнуть все содержимое наружу. От мысли, что бестия вырастет от рвоты, Нарадаев не захотел опорожнить внутренности.
— Тебе должно быть... объяснение. Тебя нет. Это галюники. Отпусти, отпусти меня, гребаная сыворотка, я ни в чем не виноват...
Тем временем масса, змеясь, перетекала к креслу пилота, медленно, но неотвратимо.
— Да-да, ты – мои галюны. Я не ел, или просроченное съел...
"Как-то для галюнов слишком реалистично"
Урчание тошнотворной массы повторилось. Она была голодна, а мусорщик был для нее самым вкусным блюдом.
Гиви посмотрел на полосу маршрута. "Евклид" пролетел чуть менее четверти пути.
— Даже если ты на самом деле, толку, что съешь меня: тебя найдут здесь и прикончат.
"Надеюсь"
Почему-то Гиви показалось, что он видел это чудище. Но это могла быть попытка мозгов сделать порождение страха реальнее, привычнее.
Гора гнили приближалась с неспешностью улитки, но легче от этого не становилось.
— Ты – из тех, кто напали. Не боишься в открытую, как остальные, налетевшие на дисках?
"ЗАЧЕМ Я ХРАБРЮСЬ!?"
Змеящаяся масса кипела голодом, она переливалась все быстрее и быстрее. Теперь, когда она загнала жертву в угол, она не хотела оставлять ее в страхе. Наверное, порождение ужаса считало пожирание Гиви актом милосердия. Хотя, так может думать лишь нечто разумное. Здесь же, во всей пластике виделась звериная сущность, воплощение дикого безумия.
"Он на автопилоте. Можно и не сидеть. Бежать!"
Нарадаев привстал.
— Ты не существуешь. Тебя нет. Ты – не биооружие зеленых, они не умеют делать диски. Тебя нет. Ты – галлюцинация!
"С кем я говорю? С безухой массой?"
Мусорщик не знал, слышит ли его тварь. Она продолжила свое шествие. Она, он, оно – не важно, что именно – сейчас совершит бросок вперед, поглотит вора.
"Дверь. Недалеко."
Всего пара длинных шагов, пара секунд бега.
Гнилостная бестия заурчала.
И, держась правой от себя стены, Нарадаев бросился к двери. Набранную скорость компенсировали гравитационные системы нового поколения, занимающие мало места и не требующие больших расходов энергии.
Гниль, струящаяся червями или змеями, бросилась на кресло, но помахнулась, не подготовившись к бегству жертвы. Но это не остановило ее: пока одна часть растекалась по сиденью, другая направилась за Гиви, уже почти достигшим двери.
Автоматика открылась, сенсорная панель лифт-платформы предложила выбор отсека. Не задумываясь, Нарадаев выбрал ангар, где покоился "Скарабей Второй". Платформа начала спуск, а смертельная куча гнили просочилась сквозь гермодвери.
Мусорщик посмотрел на пару метров вверх, туда, где он только что был. Отовсюду через микротрещины проникала коричнево-зеленая слизь, она уже тянула свои червеобразные отростки к угонщику. И с каждой секундой она была все ближе к его лицу.
Гиви упал ничком на платформу. Оставалось спуститься на совсем небольшое расстояние. А щупальца грязи и разложения все приближались и приближались...
"Нельзя вот так вот через трещины! Бактерии? Вирус зеленых?!"
Вот и дверь. Стоило ей открыться, и Нарадаев сломя голову бросился к мусоровозу. Его громадина неподвижно ютилась здесь уже несколько часов, будучи закрепленной по полной программе. Благо, что с его приходом автоматически активировалось освещение – ныкаться по углам в темноте было бы делом не из приятных.
В униссон с законом подлости, свет стал чуть темнее.
"Ключ, ключ..."
Из особого кармана Гиви достал его. Вот он поднял крышку-защелку, за которой находилось отверстие, вот он вставил ключ, вот он сейчас...
Послышалось негодующее урчание.
Нет, ничего иного сейчас, кроме как прятаться. В мусоровозе?! Эта дрянь его собой затопит, даже не вспотеет.
"Угол. Загнан в угол"
Нарадаев поставил свой отпечаток на определитель ключа, питаемого от разъема, в который он был вставлен, и дверь любезно открылась. Он сиганул в небольшой, в сравнении с тем, где "Скарабей" находился, грузовой отсек, где обыкновенно содержался космический мусор, ожидая своего часа.
Полностью пустой, этот отсек был просторным для одного человека: сто двадцать пять кубов пространства, все-таки. Здесь есть простор для маневров, а там – остановка. Его ищут, может, оповестили уже евклидовцев, они прибудут и надают тумаков космической нечисти, а там уже не особенно важно.
"Если не нечисть надает им..." – паранойя была в своем репертуаре.
Урчания не слышалось. Здесь, среди абсолютной темноты, чувства опять потеряли смысл. Слышал Нарадаев лишь собственное дыхание. Слизь бродила по судну, наверное, нашла заначку из еды и воды под сиденьем, что находилась в особом, постоянно обновляемом чемоданчике.
От мыслей о вкусной и полезной пище забурчал желудок. Среди полной тишины это показалось мусорщику раздираемым металлом.
"Пережил крушение, перестрелку, падение в темноте... хоть мемуары пиши. Кому они нужны?"
Вот уже минут пять ничего не происходило. Нарадаев даже подумал, что мерзость просто сбилась со следа, или же действительно утолила аппетит припасами, а потом вернулась восвояси.
"Какие восвояси могут быть у нее на корабле!?"
Было тревожно. Около десяти минут прошло со встречи с бестией. Сколько "Евклиду" еще лететь? За минуты четыре судно прошло почти четверть пути. Уже около трех четвертей, две с половиной...
Почувствовалось, что нога затекла. Гиви захотел потрясти ею, но она не очень поддавалась. Было ощущение, что она...
"ОЩУЩЕНИЕ?! ЭТО СЛИЗЬ!!!"
Со всей дури Нарадаев отпрянул назад, к стенке. Хитрости мерзкой твари было не занимать. Беззвучно она проникла сквозь обшивку и решила поглотить мусорщика.
Самым противным было то, что Гиви приземлился на такую же вязкую дрянь: ноги не могли нормально двигаться. Он уже чувствовал, как змеящаяся масса поднимается по штанам комбинезона.
И вновь фортуна оказалась благосклонна к мусорщику. Тряхнуло. Гиви прикрыл голову руками и полетел в противоположный конец. Полет закончен.
***
Мусорщик открыл глаза. А может, и не открыл: непросветная тьма стояла в грузовом отсеке. Или во чреве чудовища, проглотившего его. Голова раскалывалась после удара о стену. Что-то жгло над глазом.
"Хоть прикрыл"
Левая рука вновь начала ныть. Когда монстр был рядом, Гиви просто не обращал на нее внимания, он был сосредоточен на выживании.
Он пошевелился. Никакой "ватности", значит, он не внутри слоя гнили. Всего лишь в невесомости отключившегося от недостатка энергии корабля.
"Обнадеживает. За мной должна быть погоня"
Чудовища не было. Ни единого его признака.
Раздалось урчание.
Нарадаев заметался, не поняв, откуда оно, не представляя, куда бежать. Но урчание издавал куда менее страшный зверь. Желудок.
"Выберусь, покормлю..." – подумал Гиви, и от этой мысли стало приятно.
Мусорщик стал прикидывать свое предположительное местоположение. Хотя толку с этого было мало: парит же в невесомости.
Так, благодаря воздухоплаванию, он прочесал весь отсек в поиске гермодвери. Пусть "Евклид" и вырубился, но "Скарабей Второй" был готов прийти хозяину на помощь, тем паче, что Гиви спас его из плена.
"Наверное, тварь разнесло остановкой. Долго будет собираться"
С каждой стороны у всех гермодверей мусоровоза был разъем для ключа, того самого, одного-единственного сенсорного блокирующего механизма. И даже здесь можно было использовать его, на случай, если бандиты запрут мусорщика с отходами, а сами примутся грабить и мародерствовать на судне.
Ключ был присоединен, система сканирования отпечатка получила доступ к энергии и активировалась. Узор на пальце совпал с тем, что должен быть (а как же иначе?), и дверь открылась. Резкий свет ударил в глаза, и от этого голова заболела сильнее.
"Зато твари нет. Пока"
Гиви полетел к кабине пилота через крошечный, в сравнении с казематами пограничников, коридор. Одного слабого прыжка хватило для преодоления этого пути. Там, в спецчемодане под сиденьем, покоились в благоприятных условиях аппетитные тараканы и свечки, огурцы, помидоры, две картошки и бутылка воды – все, что нужно для утоления голода после очередного дня. Но Нарадаев подумал, что этим он только повысит жажду еды.
В очередной раз ключ был подсоединен. В который раз палец занял свое место на нем. И вновь дверь открылась.
Гиви достал чемодан из-под кресла. Черный контейнер-холодильник был вскрыт, показав голодному мусорщику содержимое. Маленькие огурчики и помидорки были на один зуб, зато не оставляли опасных для приборов брызг, равно как и вяленые насекомые и черви – вкусная, а главное, полезная пища. Соломинка бутылки была распечатана, и холодная, комнатной температуры, вода под давлением дна-насоса направилась в рот голодного человека, утоляя жажду.
***
Пятнадцать минут Гиви потратил, чтобы принять вибрационный душ и вновь одеться. Рука в самом деле выглядела вывихнутой, не было признаков перелома или чего-то еще. Зеркало показало ему разбитую в мясо правую бровь. Он обработал ее: мало ли, из какой дряни та зверюга состояла?
"Кстати, а где она?"
— Наверное, галюны от сыворотки... – вырвалось из него.
"Слишком реальные галюны"
Зайдя в кабину пилота, Нарадаев взял фонарь для первой части своего плана побега. Побега от евклидовцев, побега от правосудия, на стороне которого он был всегда.
Гермодверь "Скарабея" открылась, показав мрак ангара, лишь пять метров отделяли мусорщика от платформы. Возможно, чумное порождение ретировалось на "Евклида", и Гиви вот-вот попадет в его ловушку. Свет фонаря освещал пустое пространство. Корабль уснул от недостатка энергии, дверь была закрыта. В спешке погони он забыл про существование двери.
"И что теперь?"
Больше не слышалось ни урчания, ни даже подозрительных шорохов. Только дыхание Нарадаева.
Он был в ловушке. На мусоровозе не было ничего, что могло бы открыть гермодвери и, как следствие, выпустить незадачливого угонщика.
"Противоугонка во все поля..."
Гиви пошел назад и сел на захват, что удерживал корабль в неподвижном состоянии, не позволяя перевернуться при транспортировке.
"Нет, нельзя сидеть. Нужно изучить"
Гиви обошел "Скарабея" со всех сторон, рассматривая "Евклида" под светом фонаря. Как выяснилось, захваты были складными, ибо прекрасно подходили к выемкам в полу, который был и не полом вовсе, а раздвигающимися в стороны воротами, через которые можно было уместить сюда судно и побольше, благо захваты были регулируемыми, как в мастерской на ASD123. В принципе, типичный грузовой корабль, но диковинного наполнения.
"Для нас диковинного, для них – обычного"
Вновь мусорщик сел.
"Что будет, когда найдут? Что потом?"
Фантазия нарисовала этот вариант весьма живописно: затхлая тюрьма на каком-нибудь астероиде, комната с нарами, полными таких же невезучих погорельцев. Или каторга где-то на богатой ресурсами планете/луне на задворках Трехсистемья, куда слишком долго доходят запчасти для шахтерских модулей, но в цене неломающаяся ивая сила.
"Совмещенное первое и второе!" – явилась в голову мысль.
Внезапно включился слабый, чуть видимый свет.
"Вот и состыковались. Свет включили, разогревается."
Гиви не был готов к столь скорой облаве. Свет же, в свою очередь, стал чуть ярче.
"Разогревается. Разогревается? Свет был включен. Накопилось чуть энергии?"
Мусорщик вспомнил, что свет сам включался. Значит, действительно заряд накопился и преобразился в электроэнергию. Никакого постороннего вмешательства. Дверь и лифт должны работать.
Нарадаев сделал прыжок к двери. К его радости, она открылась. Гиви поставил ноги на платформу и выбрал конечную точку – кабину пилота.
Медленный подъем сопровождался неприятными воспоминаниями о чудовище, которое могло просачиваться сквозь стены и затаилось где-то, готовясь к внезапному нападению. С этими мыслями Гиви достиг кабины.
Дверь открылась, но ничего, к удивлению мусорщика, не показывало присутствия червящегося ужаса. Нарадаев сел в кресло и включил сенсорную панель.
Она медленно отзывалась, притормаживала после внезапного отключения. Но когда угонщик отключил подачу света в ангар, она стала быстрее отзываться на его команды.
Разбираясь в системах корабля, Нарадаев обнаружил, что настройки позволяют отключить захваты и открыть ворота с задержкой, установленной пользователем. Кроме того, внешние камеры показывали диск планеты. Неизвестно, каковы были ее размеры, да и как она далеко была; но тот факт, что она казалась твердой, внушал надежду на ее близость. Насколько Нарадаев знал, в пространстве Трехсистемья не было гигантских каменистых миров.
"Мой шанс! Сколько поставить? Три"
Теперь оставалось три минуты на то, чтобы добраться до "Скарабея" и включить его двигатели.
Гиви ринулся к лифту и направился вниз. Он даже начал сожалеть, что он тут предусмотрен: сам бы он, карабкаясь вниз при невесомости, добрался бы быстрее.
Но левая рука напомнила о себе, когда он решил почесать голову.
"Нет. У меня ж рука болит"
Вновь он в ангаре. Ключ опощнал отпечаток, гермодверь открылась, Нарадаев влетел в направлении кабины пилота. Пристегнулся и включил системы. Все работает. Двигатели готовы.
"Нет, сейчас все пойдет не так. Гнилость вернется?"
То, что тварь исчезла и не подавала никаких признаков своего существования, тревожило мусорщика. Он поглядел на часы. Осталось семь секунд. Шесть. Пять. Четыре. Три. Две. Одну.
Но ничего не произошло.
Не успело негодование превратиться в мысли, как снаружи, насколько видел через камеры пилот, загорелся красный свет.
Гиви попробовал убрать амортизаторы. И они повиновались ему.
"Скарабей" был свободен.
Нарадаев вырулил подальше от "Евклида", дабы не столкнуться с ним, да и уйти от возможного преследования.
Настало время возвращаться домой. Но в каком отдалении отсюда было Астероидство?
"И та ли система?" – подсказала паранойя.
— Должен же быть подвох... – произнес мусорщик.